Инициатический переход существа из потока инерции в процесс преодоления потенциально "заложен" в каждом индивидууме - поскольку этот "переход" осуществляется не вне, а внутри него. Символом этого имплозивного "перехода" является гиперборейская руна Одал:

Но эффективно реализовать выраженную в ней мистерию могут далеко не все. И даже реализующие ее делают это с разной степенью "прорыва внутрь", в зависимости от своих спиритуальных способностей.

В каждом существе интроспективно отражается вся метафизическая структура реальности. Правда, у большинства она сразу же ограничивается тонким миром - воображением, переживанием и эмоциями. Чаще всего именно результаты этого психического "воображения" и выдаются за нечто "духовное" - так и происходит инверсия в масштабе отдельного индивидуума. У меньшего числа имплозия преодолевает чувственность и реализуется на  духовном, интеллектуальном уровне. В индуистской традиции этот процесс соответствует конверсии гун (состояний) - "превратить тамас в раджас, а раджас в саттву". (1) И при его тотальной реализации это превращение приводит к полному внутреннему соответствию индивидуального микрокосма над-индивидуальному макрокосму. Однако, на космосе, проявленном мире, имплозия не останавливается, переводя адепта к созерцанию непроявленных Принципов.

Здесь его пробужденное на интеллектуальном уровне сознание освобождается от иллюзии абсолютности какого бы то ни было феномена и соприкасается с чисто ноуменальными категориями. Оно уже способно понять принципиальные состояния реальности - чистое бытие и небытие, а также ее принципиальные качества - синтез, недвойственность и т.д. Однако, даже это глубочайшее, но все же еще отчужденное понимание должно быть преодолено - тотальным усвоением этих Принципов и внутренним отождествлением с ними. И только после этого, в конечном итоге, преодолеваются сами эти Принципы и даже само преодоление - как качественный Принцип, "открывая" тем самым бескачественную бесконечность Нереального Абсолюта.

Весь этот трансцендентный путь потенциально сконцентрирован внутри всякой, казалось бы, совершенно имманентной субъективной персональности. И здесь нет противоречия, поскольку истинная трансцендентность действительно более связана с субъективным началом, нежели с тем, что принято называть "объективной реальностью". (Это вполне подтверждается в христианской традиции, утверждающей: "Царствие Небесное внутри вас есть.") И напротив, "объективная реальность" при ее абсолютизации как раз и являет собой сугубую имманентность, замкнутую на саму себя и закрытую для всякого трансцендентного влияния. Вообще, реальность становится "объективной", или, вернее, кажется таковой, лишь при утрате своего нормативного, транс-объективного характера, постоянно ее "размыкавшего", и не дававшего сделать фетиш из какого-либо ее факта. "Объективность" же, напротив, всегда тяготеет к инерции и стагнации. Таким образом, субъективное начало имеет гораздо больший транс-объективный потенциал, нежели внешняя "объективность", неизбежно подчиненная законам циклической деградации. Однако, и субъективное начало, не реализуя свой транс-объективный потенциал или остановившись на этом пути, столь же неизбежно попадает в подчинение этим законам, "уносится" потоком становления и окончательно растворяется в нем, превращаясь в одну из неразличимых количественных единиц общей "объективной" массы.

Здесь следует особо подчеркнуть, что субъективная персональность не только не тождественна эгоистическому индивидуализму, но и представляет его тотальную сущностную противоположность. В современном мире, однако, произошла именно такая инверсия - когда, после анти-традиционной эпохи "массовости", возобладала деперсонифицированная индивидуальность, внешне, формально во всем подобная персонифицированной. "Персональность", "личностность" - это атрибуты полноценного, автономного субъекта, реализующего свой, неповторимый путь отождествления с Принципом, и способного открыть по ту сторону внешней реальности внутреннюю общность всех подобных путей. Эгоистический же индивидуализм, настаивающий на "собственной исключительности", и отрицающий это качество внутренней общности, являет собой не что иное, как одну из бесчисленных иллюзий царства количества.

В мире "объективной" - т.е. ограниченной и инерциальной - реальности субъект, вставший на трансцендентный путь, рано или поздно отмечает глубокую несопоставимость своего внутреннего потенциала с тем, что ему извне предлагается как "духовная реализация". И чем ближе к концу цикла, тем более нарастает этот разрыв. Например, если еще в Средневековье такой индивидуум мог приобщиться к традиционным инициатическим организациям, практиковавшим этот транс-объективный путь, то в текущей современности он встречает лишь "скорлупу" этих организаций или нео-спиритуалистические пародии на них. Оба эти явления безнадежно ограничены субтильным, психическим уровнем реальности, но при этом выдают свои "экстатические" и "феноменальные" (а иногда и вовсе - социально-моралистические) переживания и действия за нечто "духовное". Тот же, кто стремится преодолеть эту нелепую, с традиционной точки зрения, замкнутость и ограниченность, рискует подвергнуться обвинению в "ереси". Что и представляет собой нагляднейший пример инверсии в этой сфере.

Прорыв внутрь, подлинно традиционная духовная реализация всегда предусматривает тотальную трансмутацию личности - в отличие от периодического пугливого "замаливания грехов", к чему по странной аберрации и свелось современное понимание "традиционной духовности". Эта трансмутация, однако, вовсе не означает некоей солипсической отстраненности от "объективно" происходящего. Напротив, она, по закону сочетания радикального, как раз и требует действенного и максимально интенсивного участия в происходящем, вплоть до претворения этого инерциального и экстенсивного потока "объективности" в новую транс-объективную реальность. Так обретенное "внутреннее" само прорывается во "внешнее", вновь наделяя эту временную модальность надвременной Традицией. Именно так пришедшие в начале нашего цикла с Севера гиперборейцы и преобразили хаотическую и ничтожную Гондвану, дав ее населению ясность мысли и фенотип героя. Но, по циклической логике, этот дар с неминуемостью был утрачен, а ныне из его вторичных осколков гондваноиды пытаются слепить нечто, что позволило бы им проникнуть в следующий земной цикл и вообще обеспечить себе нескончаемое воспроизводство. Тот же, кто отвергает эту убогую перспективу и способен сегодня полноценно реализовать гиперборейскую мистерию имплозии, не просто поймет слова Мигеля Серрано, но - услышит их изнутри: "Именно здесь и сейчас следует пережить в одно мгновение весь объем того, что повторяется в Вечном Возвращении, сконцентрировав на этом все усилия героической Воли. Ведь никогда больше, ни в одном из витков Вечного Возвращения, взятого в его последовательном развитии, такой возможности уже не представится..."