Это утверждение он сделал в своем "психологическом комментарии" к Тибетской Книге Мертвых - одному из крупнейших инициатических документов тибетского Буддизма. Сразу же вызывает естественное недоумение такая ориентация на сведение всего ее духовного и интеллектуального статуса к подчеркнуто психологическим вопросам. Но именно эта ориентация и является кредо психоанализа.
Одним из основных психоаналитических терминов является бессознательное, в которое вкладываются самые различные значения. От индивидуальных психосоматических особенностей и их патологии (что в основном изучал Зигмунд Фрейд) до исследования феноменов коллективного бессознательного, гипотезу о котором выдвинул Юнг. Поэтому Юнга вряд ли можно считать прямым учеником Фрейда, как это часто неоправданно делается, - в своих исследованиях он ориентировался на более обширную сферу архетипов, не ограниченную фрейдистской абсолютизацией тех из них, которые порождают различные аффекты и комплексы. Юнг изучал эзотерические, мифологические, религиозные образы и сюжеты, выделяя из них те архетипы, которые продолжают существовать на уровне коллективного бессознательного и незримо предопределять поведение современных людей.
Однако, сам термин коллективное бессознательное у Юнга получил чисто психическое, субтильное значение. (1) Тем самым априорно размывалась грань между сверхсознательным (духовным влиянием) и подсознательным (влиянием низшего психизма). И в конечном итоге, всё бессознательное было напрямую отождествлено с подсознательным. Так, Юнг искал проявления традиционных символов (принадлежащих сфере сверхсознательного) в рисунках душевнобольных. И в этом не было бы еще ничего негативного, если бы впоследствии именно подобные интерпретации, связанные с поиском символов и их значений, не переместились бы окончательно в чисто психическую и даже - психопатологическую сферу. Таким образом, аналитическая психология, отстранившись от непосредственного духовного и интеллектуального начала, не только узурпировала то, что в ней самой было лишь отражением высшей реальности, но в конце концов стала выдавать сами психические феномены за исток духа. Сфера душевного и субтильного была искусствено возведена в абсолют. И поэтому само явление психоанализа стало одним из наиболее ярких примеров того, как в конце цикла, на стадии контр-традиции, осуществляется инверсионная подделка подлинного духа низшим психизмом.
В конечном итоге, сами архетипы в психоанализе стали выводиться из бессознательного, тогда как они там в лучшем случае могут лишь проявляться, происходя в действительности из мифологической реальности Золотого Века. И, подобно тому, как здоровое сознание никогда не согласится со своим изначальным происхождением от обезьяны, так нельзя признавать и психический генезис Духа, восходящего в действительности к Логосу, Небесному Интеллекту. Впрочем, те, кто согласен с первым, вполне может признавать и второе. Только это уже, с точки зрения Традиции, является очевидной патологией. В психоанализе же она только усугубляется всевозможными "психотерапевтическими", "гипнотическими" и "самовнушительными" опытами, создающими иллюзию инициации, а на деле только пробуждающими пучины низшего психизма и уводящими в патологическую безысходность безумия. Поэтому, наверное, не зря известные философы Жиль Делез и Феликс Гваттари предлагали заменить психоанализ - "шизоанализом", более адекватным для характеристики психического состояния современного общества с его диктатом "структур эдипова типа". Кроме того, они великолепно доказали: "Психоанализ похож на капитализм - их собственным пределом является шизофрения, но они непрестанно этот предел от себя отталкивают, как бы заклиная". Однако, ирония состоит в том, что именно их апологеты в современном мире еще пытаются кого-то "лечить" и что-то "реформировать".