С нашей точки зрения, вторая позиция является ошибочной и эта ошибка исходит уже из заранее утверждаемого дуализма между порядком и хаосом. Тогда как в начале цикла никакого "позитивно-негативного" дуализма не может существовать в принципе. В этот "изначальный момент" вообще нет ничего другого, кроме непосредственной теофании, богоявления, "открывающего" всякий новый цикл. Это - время божественных архетипов и инициатических ритуалов в чистом виде, время, когда, по выражению традиционалиста Фритьофа Шуона, "все земные вещи еще являются полу-небесными".
Соответственно, "полу-земной" характер этих вещей выражен в том, что они уже обретают тонкие и плотные формы. То, что существовало на духовном уровне как принципиальная возможность, проявляется на земле. Это - мир богов и богинь, героев, титанов, хтонических и стихийных сил. Активный и подвижный мир подлинной свободы, любви и борьбы, не скованных еще никакими догматическими рамками. Мир чистого, насколь это возможно на земле, преодоления - любой косности плотных форм - становления, инерции, смерти; мир, где воскресение является нормой. И потому - это мир, стремящийся к Абсолюту. Это и есть - изначальный Золотой Век.
Конечно, в нем присутствует и элемент хаоса - но этот хаос в любом подлинно традиционном мифе является тем самым преодолеваемым, без которого земная реальность ничем не отличалась бы от Принципа. Но Золотой Век, хотя и максимально близок к Принципу, однако, как проявленная реальность, не может быть тождественен ему. Поэтому существование определенного хаоса столь же необходимо, как и его постоянное упорядочивание.
Но совсем иной подход выражен в том, когда саму эту реальность Золотого Века стремятся представить как хаос. Когда многие поздние мифологические интерпретации изображают как "позитивное" действие достижение окончательной земной победы какой-либо частью его персонажей. Наиболее ярким примером здесь, пожалуй, является известный древнегреческий (1) миф о войне Зевса и олимпийцев против его отца - Кроноса, возглавлявшего титанов. Причем титаны в этом эпосе чаще всего изображаются уродливыми и ужасающими красками, тогда как олимпийцы - светлыми и благими. Таким образом, с победой Зевса и устанавливается первый этический дуализм, которого не знала недвойственная мифологическая реальность, олицетворявшаяся Кроносом, богом изначального, внеисторического времени.
С появлением этого дуализма достигается, конечно, и большая "упорядоченность" мифологических событий. Но эта "упорядоченность" фатально ведет и все к большему ограничению мифологии. Теогонические и космогонические мифы (о рождении богов и космических явлений) постепенно сменяются теологическими и космологическими (лишь интерпретирующими реальность). Впоследствии возникает и ярко выраженная дуалистическая мифология, которая "замыкает" реальность в нескончаемом противостоянии каких-либо двух сил. Понятно, что в этих условиях в центр мифа становится не само преодоление, а лишь изображение тех или иных зачастую действительно хаотических сюжетов.
Здесь и отражается главный парадокс: "преодолев" изначальный "хаос" и установив дуализм и собственный "порядок", герои поздних мифов попадают именно в хаотическую реальность, в которой количество событий окончательно затмевает собой качество изначального времени. Так, герои, чьим главным отличием от титанов является их открытость трансцендентным влияниям, сами ограничивают эту трансцендентность. Но, что примечательно, эта количественная и гораздо более "регламентированная" мифология абсолютизируется и сама выдает себя за Золотой Век, "забыв" или предав проклятию изначальное время, которое только и могло так называться.
Так и происходит тотальная инверсия мифологии. Именно эти инверсивные мифы и "снятся" современному человечеству, принимающему за Золотой Век эпоху, когда тот уже кончился, сменившись Серебряным, первым веком "обычной" истории. Где дуализм добра и зла уже вошел в порядок вещей и совершенно позабыто то, что, согласно библейскому сюжету, само их разделение, "познание" и было "грехопадением", и привело к изгнанию праотцев из Рая.