Рай, лубок, 19 век
 

Евгений Лазарев

АЛХИМИЯ 

В СТАРООБРЯДЧЕСКОМ СКИТУ

 
В 1676 году, в мрачные январские дни, когда солнце в Приполярье почти не озаряет землю, стрельцы захватили Соловецкую твердыню, и сотни казненных монахов были выброшены на морской лед. Закончилось восьмилетнее противостояние армии и "сидельцев соловецких", которые не признали церковную реформу патриарха Никона. "Старая вера" не погибла — она ушла в скиты. И это не всегда были только лесные кельи отшельников. На основе некоторых скитов возникли настоящие духовные оплоты, средоточия самобытной культуры. Их жизнь протекала обособленно от официальных центров России и известна нам недостаточно полно. А между тем в этой жизни немало загадочного...

В прошлом году на выставке герметической литературы в Москве и Петербурге можно было увидеть необычную книгу. Казалось, что она попала сюда по ошибке: написанная от руки церковнославянским шрифтом, с яркой старинной заставкой — она напоминала молитвенник. Книга вышла из мастерской Выговской поморской пустыни — северного оплота старообрядчества. Но в книге — не духовные стихи и не правила "старой
веры"; это сокращенный пересказ учения Раймунда Луллия — знаменитого алхимика XIII—XIV веков! И составлено это изложение не каким-нибудь случайным, временным обитателем Выговской пустыни, а ее настоятелем Андреем Денисовым.

Как же объяснить интерес суровых традиционалистов послениконовской России к тайноучениям Запада? В поисках ответа обратимся прежде всего к наследию Раймунда Луллия.

Философ и тайновидец с острова Майорка не был авантюрным искателем легкой наживы путем "златоделия" (как нередко представляют алхимиков); его алхимия прежде всего духовна и представляет собой попытку создать (на платоновско-герметической основе) всеобъемлющую науку или искусство познания мира (лат. Ars Magna — "Великое Искусство"). В системе Луллия нет ничего, что было бы вне Бога; атрибуты Божества присущи (в различной степени) всему творению в целом. Особое значение Луллий придавал каббалистике, которая органично входила в его систему и которую он понимал как "книгу живой природы", "мистическую геометрию" Божьего мира. Именно эти стороны учения Раймунда Луллия привлекли в XVII веке русских мыслителей, стремившихся очистить Христову веру от мирской суеты. В 1698—1699 годах писатель и переводчик Андрей Христофорович Белобоцкий изложил по-русски главный труд Луллия "Ars Magna", озаглавив его "Великая и предивная наука"; Раймунд Луллий там назван "преосвященным учителем", "великим философом и богословом".

В 1725 году настоятель Выговской пустыни Андрей Денисов подготовил сокращенное изложение работы Белобоцкого — "Малую книгу". Он особо выделил в духовной алхимии Луллия "великую науку каббалистичную". Она истолковывалась как "естество... всех вещей соборнейшее" — святое, соборное единство божественного творения, которое в своей сокровенной сути совершенно и может быть уподоблено атрибутам Бога.

Не правда ли,обращение старообрядцев к Раймунду Луллию теперь уже не кажется таким странным, как вначале? Петербургские архивисты В.П.Зубов и А.X.Горфункель установили, что "Великую науку" и "Малую книгу" в XVIII веке читали крестьяне-старообрядцы, фабричные люди и купцы в Москве, Петербурге, Воронеже, Курске, на Соловках... Но вряд ли везде это делалось открыто; старообрядцев уже не сжигали в срубах, но отношение к любой "ереси" было настороженное. А ведь в Выговской пустыни ее духовный глава без помех трудился над книгой западного тайновидца! Возможно, сама эта обитель чем-то отличалась от других и не удивительно, что из нее выходили такие книги?

Действительно, Выговская пустынь — далеко не рядовой старообрядческий скит. Выговское общежительство — духовный наследник Соловецкого монастыря. Немногие монахи, уцелевшие после разгрома 1676 года, скрылись в глухой тайге в верховьях реки Выг, что начинается в пологих горах у Онежского озера и несет свои воды к Белому морю. Они жили отшельниками —  первые выговские пустынники Данил Викулич, Корнилий, Сергий, Пимен... Странствовал по лесам Поморья и пламенный защитник старой веры Игнатий Соловецкий (он окончил свой земной путь самосожжением). Игнатий вдохновил на подвиг веры будущего основателя Выговской пустыни — Андрея Денисова.

Отец Андрея, Денис, убежденный ревнитель "древлего благочестия", происходил из рода князей Мышинских (Мышецких), хотя числился крестьянином прионежского села Повенец. Рядом с селом начинались выговские леса, куда в конце концов удалилось все Денисово семейство — вслед за юным Андреем, который уже подвизался в таежной "мати-пустыне" вместе со своим другом Иваном и старцем Данилом Викуличем. Общежительство на Выгу было учреждено на несколько лет позже, в 1695 году: именно тогда начала налаживаться жизнь лесного монастыря. Но интересно, что в духовном стихе середины XVIII века "Рифмы воспоминательны о киновиарсе... Андрее Дионисиевиче" отмечено иное, мистическое начало обители. Когда ее еще не существовало в материальном воплощении, когда Андрей только пришел на Выг — "тогда, тогда проявися, пустыня Выгска открыся": как будто в этот час стало явным нечто сокрытое от века...

В XVIII веке, преодолевая трудности жизни в северных лесах и недоброжелательство властей, Выговская пустынь окрепла. И не просто окрепла — разрослась в целую старообрядческую страну Выгорецию, которая простиралась на десятки верст. Через леса и топи пролегли дороги к Онежскому озеру и Белому морю. А Данилово (названное в память о Даниле Викуличе) стало столицей Выгореции, настоящим монашеским городом (площадью в несколько квадратных верст) с двух- и трехэтажными добротными домами и часовнями. А те, кто желал вступить в брак, переселялись в скиты.

В Выговской пустыни была собрана богатейшая библиотека, писались и переписывались сотни книг, здесь сложились своя иконописная школа (развивавшая традиции "северных писем" XV—XVII вв.) и школа художественного литья. Андрея Денисова заботило и обучение детей (в молодости он сам под чужой фамилией тайно учился в Киеве у Феофана Прокоповича). На Выгу с уважением относились и к западной культуре  (как видим, даже к алхимии), полагая, что образованность совместима с чистотой веры. В школы Выгореции ехали учиться дети старообрядцев со всей России.

Старообрядцы поморского согласия ("беспоповцы") стремились возродить в Выгореции чистоту первохристианских обычаев. Хотя у выговцев был настоятель-киновиарх ("большак"), он подчинялся "собору" — собранию всех пустынников (не потому ли Андрей Денисов выделил у Раймунда Луллия идею "соборнейшего единства"?). Вместе с тем ценилась уникальность монашеского делания тех или иных пустынников. Так, Андрея Денисова называли "мудрости многоценное сокровище", а его брата Симеона — "сладковещательная ластовица и немолчные богословские уста".

Полтора века существовала Выгореция. В одном из сложенных здесь духовных стихов есть слова: "Да возможем в тишине Бога присно пети..." Не сбылась мольба пустынников. В 1857 году Выгореция разделила участь многих старообрядческих скитов Европейской России. Дома и часовни были разрушены, книги и иконы увозили телегами... Погибло и многое из того, что пытались спасти в лесах, у последних "скрытников". Сани, на которых старообрядцы тайно везли наиболее ценные книги, провалились под лед на Выгозере, и канула древняя мудрость в озерную пучину... Через полвека после разорения обители М.М.Пришвин увидел на Выгу лишь обветшавшие врата обители, покосившиеся поморские кресты на кладбище да полуразрушенные часовни в дальних скитах...


Воспроизводится по журналу "Наука и религия", № 6, 1994. Другой текст Евгения Лазарева - "Желанный берег изгнанных из рая", о гиперборейской мистике Русского Севера, размещен на сервере КИТЕЖ.
 
Выгореция