Гиперборейский эллинист на пути в Новгород

Автор этих строк, посвященных новой книге Вадима Штепы, представляющей собой сборник его статей, написанных в разные годы нашей безумной эпохи, знаком с ним довольно давно. Но с тех пор, как мы впервые встретились в его старой квартире, выходившей окнами на набережную Онежского озера, Вадим не перестает удивлять. В этот раз он удивил сборником статей, большинство из которых приходилось читать, со многими – соглашаться, по поводу некоторых – яростно спорить. Удивление вызвало то, что статьи эти не стали памятником, к примеру, эпохи «позднего Ельцина» или «раннего Путина». Перечитав их сейчас, я понял, что большинство этих эссе, размышлений, философствований – не только не потеряли актуальности, но и стали более понятны, более ясны, раскрыли те свои скрытые до поры смыслы, о которых большинство читателей и не догадывалось.

Догадывался ли об этих смыслах сам Вадим? Или он совершенно искренне восхищается их актуальностью, публикуя иногда в своем «Живом Журнале» свои статьи пяти- или даже десятилетней давности? И издав, наконец, эту книгу, в которой собрал самые сильные, самые актуальные из них? Я не спрашиваю Вадима, он найдет способ ответить так, что еще больше запутает ситуацию.

Из-за этой его некоторой склонности к постмодернизму и эпатажу, его одновременно (и порой одни и те же персонажи) оскорбительно называют «либерастом» и «фашистом», «провинциалом» и «американофилом-глобализатором». Надо сказать, сам Вадим на это не обижается, подобного рода граждане и их отношение вызывает у него, как мне кажется, обратную их чаяниям реакцию, желание написать новую статью, в которой по-ленински разложить всё по полочкам, по-сталински припечатать тяжелым веским словом, написанным при этом в духе Ницше и Гегеля.

В этой связи вспоминается длительная поездка Вадима в Великобританию, во время которой ему предлагали попробовать взять интервью у Бориса Березовского. «Кому он нужен?!» - с возмущением ответил Штепа и взял интервью… у «старого хулигана» Владимира Буковского – задолго до того, как он принял решение вернуться, попытаться баллотироваться в президенты РФ, объединить разрозненную оппозицию… Разумеется, это интервью было больше, чем интервью – это была беседа двух разумных людей, принадлежащих к разным поколениям, но имеющих близкие цели и схожие взгляды на жизнь.

Любимые образы Вадима – Север и (в частности) Гиперборея, Великий Новгород (как духовная схема будущей свободной Руси), собственно Свобода. Произведения Вадима настолько устремлены в будущее, что их порой трудно понимать тем, кто погряз в прошлом, в гробокопательстве и фофудьеносности. Но статьи эти написаны не для них. Штепа заставляет выйти из реальности, подобно персонажам фильма «Матрица», посмотреть на этот мир со стороны, как на аквариум или серпентарий. Вместе с ним посмеяться, а может и ужаснуться. И найти общими усилиями выход для всего общества в целом.

Взгляд Штепы зачастую парадоксален: «История иногда проделывает странные циклические пируэты... И вот сегодня, как в эпоху Чернышевского, мы вновь наблюдаем множество "лишних людей", и вновь убежищем новых "Герценов" оказывается Лондон... Разорвать этот порочный круг способно лишь новое, многомерное искусство – но в нынешних "нео-имперских" условиях его возникновение принципиально невозможно».

Вадим не навязывает свою точку зрения читателю, не дает готовых рецептов. Его эссе рассчитаны на человека, думающего и ответственно принимающего собственные решения. Отсюда – странные и непонятные для многих образы: эллинизм, Коркодел (князь Волхова). Кстати, когда Вадим впервые появился на питерском Марше несогласных со своим надувным Крокодилом, ничего кроме смеха и у митингующих, и у оккупационных спецслужб он не вызвал. И вот Крокодил стал одном из символов объединенной оппозиции, а власти настолько боятся его, что издают отдельные распоряжения вроде: «С крокодилами во время петербургского карнавала выход на Невский проспект категорически запрещен!» Что это – шутка, переросшая себя и ставшая символом, или изначально маскировавшийся под надувную игрушку древний культ вольных новгородцев? Решайте сами, вы же – в конце концов, наделены разумом.

Вернется ли Северная Русь, Ингерманландия, в Европу? Не задавит ли ее окончательно Золотая Орда, маскирующаяся за итальянскими башнями московского кремля, увенчанными пентаграммами? Будет ли к тому времени существовать и сама Европа, или сгинет вместе со своим «бременем белого человека» и непомерными амбициями всемирного учителя в водоворотах глобализации? Нам этого знать не дано.

Но в наших силах – спустить свою просмоленную ладью в темные воды Северного Ледовитого океана, поднять косматый парус, оттолкнуться веслом от кромки берегового припоя и отдаться на милость стихии: может ли быть что-то лучше простора, свободы и братства в том месте, где параллели сходятся и нет больше другого направления, как на Юг… Слышите скрип снастей? Вперед, ушкуйники! За Великий Новгород!