Неосуществимые мечты пренебрежительно именуют утопиями. Это пренебрежение свидетельствует, что общественным сознанием владеет идеология – оправдание существующего строя.

Если мы сумеем выйти из под власти продажных идеологов, то с удивлением обнаружим, что грандиозный проект Соединенных Штатов Америки является детальным воплощением «Утопии» Томаса Мора (подробности см. в книге Вадима Штепы «RUтопия»). Этот неоспоримый пример показывает, что утопии сбываются. Более того, сбываются, т.е. реализуются в будущем, только утопии – мечты, основанные на альтруизме, любви к ближнему. Поэтому и сохраняет до сих пор жизнеспособность утопия «американской мечты».

Идеология не может сбыться в принципе. Ведь ее цель – бесконечно длить прошлое. Но в мире дольнем ничего вечного нет. В связи с этим верность идеологии неминуемо ведет общество к катастрофическому воплощению антиутопии – похоти эгоизма, т.е. человеконенавистничества. Поэтому столь бесплодны бесконечные поиски «русской идеи».

Слово «утопия» имеет два перевода: «место, которого нет», «блаженное место». Это позволяет характеризовать утопию как территорию будущего, территорию любви. Утопию рождает, прежде всего, главное человеческое чувство – любовь. Неслучайно латинские слова futurum (будущее) и fututio (молдаванам без перевода понятно, что оно обозначает половой акт) являются однокоренными. Идеология и ее выкидыш – антиутопия, напротив, представляют два извода звериной ненависти.

Если молдаване хотят состояться как нация, им необходимо научиться мечтать, т.е. стать утопистами.

Надо различать мечту – возвышенную страсть, основанную на альтруизме, от приземленной похоти стяжания, себялюбивого социал-дарвинизма.

Похоть молдавской антиутопии была с сокрушительным успехом реализована на наших глазах. Уже двадцать лет, как мы живем последствиями войны всех против всех. Неразумный эгоизм антиутопии тысячекратно воплотился в закрытых заводах, разрушенных фермах, заброшенных домах культуры и просто домах. За аннигилированными материальными ценностями скрывается гуманитарная катастрофа: разделенная гражданской войной страна, дети, годами общающиеся с родителями по телефону, брошенные на произвол судьбы старики. Итог сложения миллионов эгоистичных воль очевиден: единицы обогатились за счет всеобщего обнищания.

Последствия антиутопии невозможно преодолеть, опираясь на идеологию – оправдание status quo, сложившегося в результате грабительского демонтажа СССР. Нас может спасти только добрая, созидательная и, вместе с тем, дерзновенная мечта, способная вдохновить молдавский народ на небывалые свершения.

Трезвомыслящие скептики саркастически улыбнутся, читая эти строки. Премудрым пескарям хорошо известно, что беспочвенные мечтания до добра не доведут. Они тверды в своем филистерском убеждении, несмотря на то, что именно их благоразумные советы, от абстрактного – «рынок отрегулирует» до конкретной программы «Пэмынт», привели нашу страну к краху. После того, как все предложенные умниками и умницами патентованные экономические средства были опробованы с разрушительным эффектом, им только и остается, что ерничать, да снисходительно улыбаться.

В создавшейся ситуации остаются лишь две взаимоисключающие возможности спасения – румынская национальная идеология и молдавская цивилизационная утопия. На ближайших выборах молдавским гражданам предстоит решить – хотят ли они стать румынами или остаться молдаванами.

Выбирающие молдавский путь могут задать вопрос: почему молдавская утопия не может быть национальной?

Ответ – очевиден. Мы живем в эпоху информационной цивилизации. В эпоху, когда к прежним идентичностям – от семьи до страны – добавляются цивилизационные и глобальные формы общности. Поэтому самоограничение государственными рамками способно генерировать только мировоззрение вчерашнего дня – национальную идеологию, чреватую вырождением в антиутопию. В связи с этим реалистичная молдавская утопия обязана решать локальными средствами не узконациональные, а цивилизационные и глобальные задачи.

Одна из насущных проблем европейской (христианской) цивилизации – глухая конфронтация между Россией и странами Евросоюза. Эта идейная отрыжка восходит отнюдь не к временам «холодной войны». Ее начало идет от тысячелетнего разделения христианских церквей, когда римский папа и константинопольский патриарх прокляли друг друга. Это проклятье не позволяет находить достойные ответы на грозные вызовы современности. Занятые взаимными дрязгами европейцы не в состоянии, в частности, выработать меры культурного противодействия исламской колонизации, одинаково угрожающей христианской идентичности Западной и Восточной Европы.

Маленькая Молдавия может сыграть великую роль генератора утопической христианской интеграции. Не нынешней бескачественной евроинтеграции, угрюмо нацеливающей натовские ракеты на Россию, а цивилизационной интеграции, преображающей евангельской любовью гигантское пространство между Лиссабоном и Владивостоком. Символическим шагом на этом пути может стать одновременное членство Молдавии и в СНГ, и в Евросоюзе. Молдавский пример при его успешном культурном, социальном и экономическом воплощениях может стать искомой точкой запуска объединяющих запад и восток Европы цивилизационных процессов.

Для этого история предоставила молдаванам важные культурные предпосылки.

В цивилизационном плане Западная и Восточная Европа объединены единым священным текстом христианства. В то же время их разделяют язык священного текста (латынь и церковнославянский), а также графика (латиница и кириллица). Молдаване и их братья румыны – органично сочетают в своем словарном фонде два священных языка Европы, а в истории своей культуры – два вида графики. Можно сказать, что эти народы демонстрируют своим языком и письменностью христианское единство европейской цивилизации.

Классик мирового религиоведения Мирча Элиаде видел в этой уникальной славяно-латинской двойственности залог преодоления культурного провинциализма, мировую миссию румынского народа. К сожалению, Румыния пока не вдохновилась утопией христианского синтеза. Она пошла по пути культурной прозападной одномерности – от маргинального фашизма до арьергардной евроинтеграции.

Один из ведущих русских палеографов академик А.И. Соблевский еще в начале прошлого века с горечью отмечал, что слова славянского происхождения целенаправленно удаляются из румынской литературной речи. Результаты этой лингвистической спецоперации, осуществлявшейся с особым рвением в «эпоху Чаушеску», как говорится, налицо. Великий Элиаде в двадцатые годы двадцатого столетия мог назвать свой философско-религиозный журнал «Duh si slova». Для современного румынского интеллектуала подобное название немыслимо. Я был свидетелем одного из публичных выступлений последовательного молдавского патриота В.И. Боршевича, который, говоря о важнейших святынях своего народа, несколько раз употребил выражение via?a duhovniceasca (духовная жизнь). Находившиеся в президиуме румынские историки при каждом произнесении слова duhovniceasca снисходительно улыбались. На их просвещенный бухарестский взгляд такое архаичное словоупотребление неуместно в устах интеллектуала. Они в подобных случаях, несомненно, сказали бы via?a spirituala. Но профессор Боршевич прекрасно владеет нюансами родного языка. Прилагательное duhovnicesc относится не к духовности в широком смысле, включающем в себя и светскую культуру, а обозначает специфический священный аспект культуры. Именно о священных ценностях молдавского народа Боршевич вел речь. Поэтому избранное им выражение было предельно точным. Своими кривыми улыбками румынские коллеги показали, что уже не улавливают оттенки родной речи.

Собственноручное оскопление своей духовности (о чем с тревогой говорят наиболее прозорливые румынские лингвисты) делает нынешнюю румынскую культуру стерильной. На смену гигантам: Мирче Элиаде, Эмилю Чиорану, Тристану Тсара, Эжену Ионеско, Михаю Себастиану, Сержу Московиси – никто, к сожалению, не приходит. Интеллектуальная неспособность соответствовать задачам информационной цивилизации канализирует энергию румынских элит на решение задачи вчерашнего дня – национального «бессарабского вопроса». Румынские культуртрегеры не в силах понять, что этническая унификация противоречит современным тенденциям сохранения культурного разнообразия глобального мира.

В этой ситуации молдавский народ остается единственным zip- архивом, в культурном наследии которого хранится exe- файл, способный запустить программу единой христианской цивилизации. Таким образом, оставаясь собой, молдаване сохраняют Европе шанс на спасение.

Важным элементом интеграционного архетипа является историческая полиэтничность молдавской нации. Об этом свидетельствуют чрезвычайно популярные этнические по этимологии фамилии молдаван: Арнаут (албанец), Болгару, Греку, Казаку, Коман (от куман, половец), Ляху (от лях, поляк), Нямцу (немец), Руссу, Руснак (от русин, русский), Сырбу (серб), Татару, Турку, Унгуряну (венгр). Обращает внимание, что значительное число представителей титульной нации носят типичные русские, болгарские, польские, украинские, армянские, сербские, греческие фамилии. Молдаванин Осипов, Тарлев, Нагачевский, Петренко, Жантовян, Гратинич, Стурдза – не исключительное явление. Молдавия – настоящий этнографический заповедник. Ее специфика заключается в наличии множества украинских, гагаузских, болгарских сел, дополненных такой экзотикой, как поселения русских старообрядцев, цыган, албанцев, чехов. Эти люди укоренены в молдавской земле. В отличие от мобильных горожан, они никуда отсюда не денутся. В этом культурном богатстве следует выделить гагаузов (единственный из тюркских этносов, исповедующий христианство), которые обладают государственной автономией в составе Республики Молдова. Этот народ образует символический мост между европейской цивилизацией и исламским тюркоязычным миром.

Следствием такой культурной открытости является, в частности, большая восприимчивость к языкам. Славяно-латинская двусоставность молдавского языка, несомненно, стимулирует лингвистическую одаренность говорящего на нем народа. Среди молодых молдаван знание трех-четырех языков становится едва ли не нормой. Примечательно, что в процессе беседы они постоянно переходят с языка на язык, не замечая этого. Помню, как-то в кафе услышал за спиной хорошо поставленную английскую речь. Поначалу не обратил внимания на беседующих. Мало ли иностранцев в Кишиневе. Но вскоре собеседники перешли на литературный молдавский, а потом и на русский без малейшего акцента. Язык они меняли в зависимости от темы разговора. Голливудские фильмы обсуждали на английском, изысканные шутки телепередачи Comedy club повторяли, естественно по-русски, о новостях внутренней политики судачили на родном языке. Признаюсь, слушая этих молодых людей, я испытывал гордость за молдавский народ.

Врожденная мультикультурность формирует в молдаванах такое важное качество как доброжелательность. Мне, живущему между Петербургом и Кишиневом, очень легко заметить, что молдавские крестьяне в большинстве своем ведут себя более тактично и приветливо, чем многие питерские интеллигенты. Мои русские друзья, приезжая в Кишинев, с удивлением отмечают любезное отношение молдаван в процессе разнообразных бытовых контактов. Со стороны в таких случаях всегда виднее. Молдавия – это, действительно, территория любви, а значит страна, где могут воплощаться утопии.

Словно для того, чтобы освежить древнее западно-восточное наследие судьба превратила современных молдаван в нацию гастарбайтеров. Работая как в России, так и в странах Евросоюза, они обогащают свою родину не только валютными поступлениями, но и обычаями других народов. Сам видел, как молдаване, вернувшись с работы в таежном леспромхозе, построили русскую баню, в селе, где бани отродясь не видели. Также свидетельствую, что наиболее продвинутые возвращенцы из Италии и Португалии начинают оснащать сельские casa mare не только металлочерепицей, но и канализацией. Возможно, что этот своеобразный импорт российских и западноевропейских традиций и технологий – структурный эквивалент сорокалетнего блуждания евреев по Синайской пустыне, благодаря которому последний народ Европы станет инициатором, т.е. первым, в деле интеграции христианского мира (подробности см.: Эрлих С. Е. Россия как Европа (взгляд из Молдавии), конференция «La Russie et l’Europe: autres et semblables», Universite Paris Sorbonne – Paris IV, 10-12 mai 2007 [en ligne], Lyon, ENS LSH, mis en ligne le 26 novembre 2008. URL: http://institut-est-ouest.ens-lsh.fr/sp ... article118).

Наличие культурных предпосылок утопии ничего не значит, без настойчивого стремления эту утопию сформулировать, внедрить в массовое сознание и воплотить.

Новейшая история Республики Молдова вместила в себя не только разрушительную антиутопию вместе с убогой идеологией, но и робкие попытки внедрения утопии. Две первые формы мировоззрения господствовали все годы молдавской независимости. Тогда как ростки утопии проклюнулись исключительно в период правления партии В.Н. Воронина. Для того, чтобы показать, что даже непоследовательный утопизм дает добрые всходы, необходимо совершить краткий экскурс в историю.

Накануне развала СССР Молдавия являлась одним из самых благополучных островков советского архипелага. По инициативе русских оккупантов здесь было создано индустриальное сельское хозяйство с гигантскими животноводческими комплексами, значительная перерабатывающая промышленность, состоящая из множества консервных и винзаводов. Но самое главное – в городах Молдавии были размещены крупные производства в области радиоэлектроники. Заканчивалось строительство гигантского компьютерного завода.

Эти предпосылки обеспечивали хорошие условия для старта в свободное рыночное будущее. Разумеется, требовалась серьезная модернизация, прежде всего, оборонных заводов, напичканных дорогостоящим оборудованием. (Помню, как нас школьников водили на экскурсию на завод «Сигнал» и с гордостью демонстрировали импортные станки ценою в миллионы долларов.) Наличие большого числа обученных кадров позволяло решить эту непростую задачу. Молдавия при грамотном руководстве имела все шансы сочетать технологический потенциал Силиконовой долины с экологичным сельским хозяйством.

Ничего этого не произошло. К власти дорвались люди даже не с вчерашним, а с позавчерашним фольклорным мышлением, неспособные решать задачи завтрашнего дня, задачи информационной цивилизации. Поэт и в Молдавии больше чем поэт. Покойный Григорий Виеру афористично выразил разрушительный дух антиутопии, в которую мгновенно выродилась румынская идея в Молдавии: «Нам не нужен компьютерный завод. Мне нечего считать».

Идея, саморазоблачительно высказанная Виеру, овладела массами. Компьютерный завод и вместе с ним другие высокотехнологичные предприятия канули в Лету. Только не надо списывать этот самоубийственный процесс на неизбежные следствия переходного периода. Такого тотального краха промышленности не было нигде на европейской территории бывшего СССР. Что-то сопоставимое происходило лишь в Таджикистане.

На совести президента Снегура (1991–1996) – развал промышленности и развязывание гражданской войны, приведшей к территориальному расколу страны.

Президент Лучинский (1996–2001) добил сельское хозяйство, приняв к исполнению навязанную американцами программу земельной приватизации «Пэмынт». Любой трезвомыслящий человек поймет, что деление сельских угодий на мелкие «квоты» – сознательная диверсия, направленная на уничтожение конкурента калифорнийского винпрома. Более того, на «квоты» была разделена не только земля, но и другие материальные активы: животноводческие комплексы, тракторные бригады, оросительные системы и т.д. Последствия подобной «приватизации» производственных мощностей тоже было легко предвидеть. Остовы гигантских комплексов сегодня можно использовать только в качестве декораций фильмов о выживших в термоядерной войне. Американские советники Лучинского могут быть довольны: миллиардные инвестиции русских колонизаторов успешно обнулены.

Антиутопия этнической нетерпимости и дополнившая ее либеральная идеология «экономической эффективности», находившиеся в девяностых годах у власти, оставили без работы сотни тысяч людей. С тех пор и до сегодняшнего дня маленькая страна живет преимущественно экспортом рабочей силы.

Голосование за ПКРМ в 2001 – было ретровыбором отчаявшихся людей.

Прорумынская интеллигенция упрекала после этого народ в том, что он променял первородство национальной свободы на чечевичную похлебку антиутопии ГУЛАГа. Эти упреки неверны. Во-первых, глупо считать, что молдаване настолько глупы, чтобы желать возвращения кровавых времен генералиссимуса Сталина. В действительности, молдавские избиратели, пытались улететь из кабинок голосования лет на тридцать назад в относительно сытый и довольно мягкий «застой» маршала Брежнева. Во-вторых, нельзя сводить мотивы их выбора исключительно к шкурным соображениям. Антикоммунистические критики материальной односторонности марксизма, почему то забывают, что не хлебом единым жив человек. Память о брежневской эпохе влекла многих молдаван в немалой степени потому, что к тому времени антиутопические черты архипелага ГУЛАГа несколько смягчились, и сквозь них можно было различить следы гуманистического замысла советской утопии. Положа руку на сердце, вы не сможете утверждать, что никакой такой утопии не было. Были «Клуб кинопутешествий», «Очевидное – невероятное», «От всей души», «Спокойной ночи, малыши». Были «Наука и жизнь», «Знание – сила», «Техника – молодежи». Были умные книги, выдающиеся фильмы и добрые мультфильмы. Был Планетарий в церкви рядом со зданием КГБ. Было общество «Знание» в помещении бывшего Дворянского собрания. Были бесплатные концерты классической музыки в Зеленом театре. Были спортивные секции и кружки Дворца пионеров. Все это и многое другое, несмотря на ложь идеологии и подлость власти, позволяло нам чувствовать себя людьми. Голосуя в 2001 за коммунистов, люди, замордованные зверской антиутопией национальной исключительности и людоедской идеологией «экономической эффективности», на самом деле голосовали за тепло человеческих отношений, за любовь, за утопию.

Критики восьмилетнего коммунистического режима, если это, разумеется, не интеллектуальные наперсточники, должны начинать ее с признания того, что ПКРМ пришла на пепелище. Коммунисты приняли страну с внешним долгом сектора государственного управления 815 миллионов долларов США, средней пенсией 86 леев, средней зарплатой врачей 230 леев и учителей 247 леев. Те, кто списывают все нынешние беды Молдавии исключительно на президента Воронина и его партию, могут быть охарактеризованы одним словом – подонки.

Оценивая Воронина, эти люди за точку отсчета берут, по меньшей мере, Иисуса Христа. Разумеется, что третьему молдавскому президенту очень далеко до такого абсолюта. Но если мы начнем его сравнивать со Снегуром, Лучинским и Гимпу, то убедимся, что он несравненно выше и своих предшественников и тем более нынешнего врио. Да, Воронину свойственны многие недостатки, присущие каждому из этой грешной троицы. Но все они вместе не обладают и малой долей его несомненных достоинств. Пришло время всесторонне оценить восьмилетнюю деятельность этого незаурядного человека на посту руководителя молдавского государства.

На мой взгляд, В.Н. Воронин – фигура трагическая. В его душе противоречиво сплелись утопия с антиутопией. Антиутопия, к сожалению, победила. Но он единственный из постсоветских руководителей нашей страны, кого утопия отметила своим мимолетным присутствием. Именно благодаря элементам непоследовательного утопизма Воронин, войдет в историю с положительной оценкой потомков.

Воронин, наряду со своими сверстниками Лучинским и Снегуром, прошел типичную жизненную школу представителя «нового класса» (Милован Джилас), самоназванием которого был термин «номенклатура». Если вдуматься, даже в застойное позднесоветское время, когда кровавые сталинские чистки вышли из моды, судьба партийных кадров была незавидной. Они были вынуждены постоянно говорить правильные слова утопии «солидарности трудящихся». А в действиях обязаны были руководствоваться идеологией «нового класса» – государственным капитализмом. Внутренний конфликт «труда» и «капитала» постоянно грозил разрешиться шизофренией – раздвоением личности.

В стремлении уберечься от внутреннего самораспада большая часть партноменклатуры впадала в крайний цинизм. Ее представители старались, чтобы утопические лозунги: «Все для блага человека! И мы даже знаем, как зовут этого человека» – отлетали от них, как горох от стенки. Но душа не каменная стена. Она настойчиво требовала анестезии. Всем, кому за сорок, памятен типичный облик номенклатурного работника – благородная седина оттеняла румяные щеки и сизо-красный нос. Партийный дед мороз – не стеснялся носа своего: «Он ведь с нашим знаменем цвета одного»!

Наряду с циничным большинством в рядах партократов встречались люди, которых, с большой долей условности, можно назвать совестливыми. Разумеется, для того чтобы делать карьеру, им приходилось не один раз идти против собственной совести. Но они, по крайней мере, помнили, что совесть у них когда-то была. И в тех микроскопических пределах свободы, которые оставляла им идеология госкапиталистизма эти люди старались соответствовать заветам коммунистической утопии.

Многим из них была свойственна бытовая «ленинская скромность». Это они сочувственно слушали актера-шестидесятника Михаила Ножкина: «А в музее Ленина – лишь пальто простреленное, два костюма стареньких да пара башмаков». В нашем пролетарском по социальному составу школьном классе затесался сын значительного чиновника. Одевался он также скромно, как все мы. Вместе с нами мечтал о «фирменных» джинсах. А магнитофон у меня появился даже раньше, чем у него. Номенклатурный папа, согласно «заветам Ильича», считал, что его сын не должен выделяться на фоне детей «трудящихся».

Воронин, судя по стилю его президентского правления, принадлежал к меньшинству не полностью чуждому духу советской утопии. Существует легенда, что в годы работы секретарем Бендерской городской парторганизации он устроил свой рабочий кабинет в жилом доме-долгострое, принес туда раскладушку и заявил, что останется там, пока дом, получивший в народе имя «воронинский», не будет сдан. Возможно, что данный рассказ об очередном подвиге молдавского Геракла – всего лишь апокрифическая выдумка агитпропа ПКРМ. Вместе с тем навыки «критики источников», приобретенные на истфаке Кишиневского университета, позволяют допустить, что в этой истории содержатся, по меньшей мере, крупицы реальности.

Другое историческое деяние Воронин совершил в должности министра внутренних дел МССР. Вернее это было недеяние. 10 ноября 1989 (в день милиции!) толпы погромщиков, вооруженных предусмотрительно подвезенным гравием и бутылками с зажигательной смесью, атаковали центральный офис молдавского МВД. Воронин, также как и двадцать лет спустя, не отдал приказ применить силу. Можно, конечно считать, что тем самым был ускорен развал СССР. Действительно, после успеха этой акции сторонники Народного фронта получили сигнал, что бояться им нечего. Но с другой стороны, разделяющие подобную точку зрения, не должны забывать об аналоге кишиневских событий: 9 апреля того же 1989 генерал Родионов разогнал участников нон-стоп протеста в Тбилиси, используя в качестве «спецсредств» саперные лопатки. Пролилась кровь. Генерала затравили собчаками. Разве это предотвратило или хотя бы отдалило бесславный конец Советского союза? В Кишиневе тогда тоже были принесены жертвы. Безмозглые молдавские подростки остались жить ценою крови солдат-срочников внутренних войск, оставленных под ковровым камнеметанием погромщиков. Из-за этого многие и сегодня осуждают тогдашнее решение Воронина. Но даже они должны признать, что его выбор не был решением полковника Скалозуба. Да, вполне возможно, что в тот критический момент генерал Воронин помнил о печальной судьбе генерала Родионова. Но подобное трезвомыслие не исключает того, что нерешительность была, вместе с тем, проявлением верности утопии (в интервью Воронин не раз вспоминал, что ему было жалко лишать жизни впавших в неистовство тинейджеров), во имя которой он и предал тогда идеологию своего номенклатурного класса.

Осуществленную Ворониным реанимацию молдавского коммунизма также трудно объяснить вне утопического контекста. Кто в Молдавии 1993 года мог предположить, что в 1998 коммунисты станут парламентской партией, а в 2001 возьмут власть? Если бы речь шла только о реализации гипертрофированных властных амбиций, Воронину следовало бы, с гораздо меньшим риском, играть, подобно множеству бывших советских функционеров, на приемлемом для постсоветского истеблишмента идейном поле. Член КПСС, ставший после 1991 коммунистом, воспринимался своими же номенклатурными собратьями-оборотнями, как немой укор, как, действительно, белая Ворона. А на новых выдвиженцев «нового класса» он действовал буквально, как красная тряпка на быка. Утверждать, что Воронин просто все рассчитал на восемь лет вперед, значит возводить Владимира Николаевича в ранг величайших гениев человечества. При всем уважении к этому незаурядному человеку, он, на мой взгляд, столь дальней прозорливостью, все-таки, не обладает. Так, что без фактора утопического альтруизма и этот этап его карьеры убедительно объяснить невозможно.

Возглавив страну в 2001 Воронин смог реализовать не только властные амбиции. Верность утопическим мечтаниям своей советской молодости явственно отразилась в социальных мерах его восьмилетнего правления. Первым проявлением утопизма был отказ от идеологии «экономической эффективности». Используя это заклинание, молдавские власти в период девяностых годов последовательно демонтировали социальную сферу. Во имя пресловутой экономической эффективности закрывались районные больницы, сельские школы и дома культуры. Воронин остановил этот процесс. Для этого коммунистам пришлось на время отказаться от кредитов МВФ, выдаваемых их предшественникам под залог людоедского сокращения «социальных издержек». При этом, от возврата международных кредитов, большей частью благоразумно вложенных молдавскими чиновниками в элитную недвижимость, коммунистическое правительство никто не освобождал. Оно исправно платило по счетам прежних правительств. Вопреки скепсису экономистов западной выучки ПКРМ нашла средства на «нерентабельные» больницы и школы. Началось последовательное повышение пенсий, зарплат врачей и учителей. За восемь лет они выросли примерно в 7–10 раз. К сожалению и к 2009 году социальные выплаты и зарплаты в социальной сфере оставались мизерными. Кроме того, рост цен неумолимо «корректировал» номинальное увеличение. Но факт остается фактом – государственная воля, устремленная на защиту социально слабых, была проявлена. Пенсионеры в большинстве своем это оценили, несмотря на то, что размер причитающихся им выплат так и не достиг прожиточного минимума. Пожилым гражданам было важно почувствовать, что к ним относятся не как к быдлу, что их уважают, т.е. считают людьми.

Пытаясь дискредитировать достижения ПКРМ, оппоненты утверждают, что коммунистам просто повезло, так как их пребывание у власти совпало с мировым экономическим подъемом. По их мнению, если бы президенту Лучинскому удалось в 2001 сохранить власть, то мы бы наблюдали такую же, а то бы и еще более успешную социальную картину.

История, конечно, не знает сослагательного наклонения. Но я прекрасно помню, как в 1998 Лучинский, глядя в телевизионную камеру, заявил кишиневским пенсионерам, жаловавшимся на дороговизну: «Кишинев – город для богатых. Продавайте квартиры. Переезжайте в деревню». Это заявление одного из последних секретарей ЦК КПСС не дает оснований полагать, что типичный представитель циничного большинства советской номенклатуры решился бы отказаться от доли пирога Международного валютного фонда ради благосостояния молдавских стариков, врачей, учителей.

У нас, также, есть возможность сравнить эффективность социальной политики коммунистического правительства беднейшей страны Европы с мерами руководства великой сырьевой державы за тот же период:

Пенсии 2000 г. 2009 г. Рост
Россия (в рублях) 823,4 5191 6,3 раз
Молдавия (в леях) 86,8 646,4 7,5 раз

Зарплата образование 2000 г. 2008 г. Рост
Россия (в рублях) 1240,2 11316,8 9,1 раз
Молдавия (в леях) 247,7 1670,5 6,8 раз

Зарплата здравоохранение 2000 г. 2008 г. Рост
Россия (в рублях) 1333,3 13048,6 9,8 раз
Молдавия (в леях) 230,1 2265,5 9,8 раз

К сожалению, не удалось найти данных российской статистики по зарплате за 2009. В Молдавии именно в этот год, так сказать, в электоральных целях зарплаты бюджетников были беспрецедентно увеличены. Так учителя стали получать в среднем 2135,6 леев, а врачи – 2718,2 леев. Это, соответственно, в 8,6 и 11,8 раз больше чем накануне прихода ПКРМ к власти. Но и имеющихся показателей достаточно, чтобы убедиться – темпы роста пенсий и зарплат работников социальной сферы в Молдавии в годы правления коммунистов, по меньшей мере, не уступали российским. Напомню, что это были годы, когда Россия захлебывалась нефтедолларами.

Сравнение разницы в ВВП на душу населения и разницы в пенсиях и зарплатах свидетельствует, что в РМ в правление коммунистов социальной сфере уделялось значительно большее внимание, чем в РФ:

ВВП, пенсии и зарплаты (в долларах США) Россия Молдавия Разница
ВВП на душу населения (2009 г.) 11474 2848 4 раза
Пенсии (2009 г.) 176,7 62,2 2,8 раза
Зарплата образование (2008 г.) 385,2 160,6 2,4 раза
Зарплата здравоохранение (2008 г.) 444,1 217,8 2 раза

К мерам социальной защиты населения следует также отнести искоренение организованной преступности. За восемь коммунистических лет в Молдавии забыли о заказных убийствах, рэкете, угоне автомобилей. Люди настолько привыкли к низкому уровню преступности, что начали думать, что общественная безопасность обеспечивается как-то сама собой. Только бурная реанимация криминалитета в первые же месяцы правления «Альянса» заставляет молдавских граждан вспоминать, что для обеспечения их спокойствия коммунисты в годы своего правления проявили настойчивую государственную волю в борьбе с преступными элементами.

Другой аспект реализации утопии всеобщего блага был связан с модернизацией инфраструктуры. Сельские жители Молдавии, практически лишенной лесов, с первых же лет независимости от России столкнулись с проблемой отопления своих жилищ. Понятно, что Молдавия – не Сибирь, но и здесь пять месяцев в году без отопления не выжить. Крестьянский сын Владимир Воронин прекрасно осознавал, в прямом смысле, жизненное значение этой проблемы. Сформулированная по ленински программа полной газификации всей страны стала для него приоритетной. За восемь лет природным газом были обеспечены 93% молдавских сел.

Масштабность воронинской программы особенно заметна при сравнении с успехами Газпрома в деле газификации своего отечества. В 2008 газификация России достигла 62%. При этом в сельской местности она в среднем насчитывает менее 50%. Существуют регионы, где газификация не достигает 5%.

Стопроцентное покрытие РМ газовой сетью было запланировано на 2010. Но правительство «Альянса» остановило программу газификации, как «экономически неэффективную». Этот людоедский настрой был одобрен МВФ, выделившим либеральным «реформаторам» новые кредиты под развал молдавского общества.

Газификация не единственный инфраструктурный проект ПКРМ. Усилиями Воронина Молдавия в 2006 стала морской державой. 400 (четыреста!) метров дунайского берега, оставленных в 1940 повелением Иосифа Виссарионовича в распоряжении молдавского народа, были использованы для строительства порта Джурджулешты. Это означает, что многие экспортно-импортные операции могут теперь осуществляться без посредничества румынских и украинских соседей, т.е. без дополнительных транзитных и таможенных платежей. Таким образом, возрастает конкурентоспособность молдавских товаров и снижается цена импорта на молдавском рынке. Порт Джурджулешты был связан с Кишиневом специально построенной железнодорожной линией. Примечательно, что в великой России за период 2001-2009 не было построено ни одного порта, ни одного километра железных дорог.

К успешным инфраструктурным начинаниям коммунистов следует отнести и распространение сети Интернет практически на все населенные пункты Молдавии. Значение этого проекта для прогресса информационной цивилизации трудно переоценить.

К сожалению, поражение на выборах 2009 года не позволило реализовать проект строительства транзитного международного аэропорта в Маркулештах. Видимо, канул в Лету и проект сотрудничества с китайской компанией «COVEC». Согласно подписанному 23 июля 2009 меморандуму о намерениях китайская сторона должна была выделить миллиардный кредит на самых льготных условиях, который должен был использоваться в различных инфраструктурных проектах, прежде всего, в дорожном строительстве. В случае реализации этих двух масштабных проектов Молдавия получила бы воплощение своей утопической миссии центра западно-восточных контактов, в их экономической транспортной ипостаси.

Третий блок успешных мероприятий правительства Воронина был связан с макроэкономическими реформами, направленными на привлечение инвестиций. Большим достижением коммунистического правительства было заключение в 2006 соглашения с Евросоюзом об ассиметричном режиме торговли. В соответствии с этим соглашением 12 000 категорий товаров могут беспошлинно экспортироваться из Молдавии в страны ЕС. Важные экономические последствия имело принятие в 2007 закона о легализации капитала и налоговой амнистии. Кроме вынесенных в заголовок мер закон также предусматривает введение нулевой ставки на реинвестированный налог на прибыль. Все это привело к тому, что в период 2007–2008 в молдавскую экономику было инвестировано 800 миллионов долларов США – столько же сколько за десятилетний докоммунистический период молдавской истории. Благодаря этим и другим мерам Молдова заняла пятое место в рейтинге мировой финансовой состоятельности за 2008, опубликованном журналом «The Banker» (приложение «Financial Times»). Справедливость мнения британских экспертов подтвердилась в начале 2009, когда рубль упал относительно доллара примерно на 40%, а лей так и остался в эрегированном состоянии.

Гораздо меньшим был прогресс в духовной сфере. Это объясняется типичным для советского партработника уровнем культуры Воронина. По его крестьянским представлениям высокая культура это баловство.

Заметные сдвиги произошли только в отношении к памятникам, символически выражающим духовные ценности молдавских крестьян, – ценности православия и победы в Великой отечественной войне.

Под непосредственным контролем Воронина были восстановлены несколько выдающихся монастырей. Теперь в Молдавии есть, что показывать иностранцам. Возникла перспектива развития такого массового направления как православный туризм.

В память о войне к шестидесятилетнему юбилею Великой победы к 2005 году во всех населенных пунктах были отремонтированы памятники односельчанам, погибших на полях сражений. Был отреставрирован огромный Мемориал воинской славы в Кишиневе. Построен уникальный мемориальный комплекс на Шерпенском плацдарме Ясско-Кишиневской операции 1944. Поскольку открытие этого уникального для постсоветских времен памятника героям войны совпало с периодом обострения молдавско-русских отношений, то российские СМИ дружно замолчали торжественную церемонию открытия впечатляющего мемориального комплекса.

И последнее по порядку, но не по значению. Единственная, пожалуй, идеологема, которую коммунистам удалось внедрить в общественное сознание – представление о полиэтничной молдавской нации. Согласно концепции полиэтнизма – все лояльные граждане Республики Молдова являются молдаванами. При этом они сохраняют свою этническую идентичность. Европейское понимание нации, как субъекта политики, резко отличает Молдавию от биологизаторских подходов в национальном вопросе, пропагандируемых на постсоветском пространстве.

Такой подробный обзор плюсов восьмилетнего правления Воронина был предпринят по очень простой причине. Люди в большинстве своем очень неблагодарны. Хорошее они быстро забывают или воспринимают, как нечто само собой разумеющееся. Я считаю, что антиутопические недостатки личности Воронина обязательно должны рассматриваться на широком утопическом фоне альтруистичных движений его души, приведших к значительным благотворным практическим последствиям.

Помните, как у Достоевского ангел пытался вытащить из ада жадную старуху, единственным добрым делом жизни который была луковка, однажды поданная ею нищенке? Ангел предложил старухе вцепиться в тонкий стебелек той луковки и начал за него тянуть вверх. Порвется стебелек и вечно ей гореть в адском пламени. Не знаю, за что смогут ухватиться в подобной ситуации другие руководители нашей страны, но Воронину, слава Богу, будет за что держаться. Уверен, что на итоговом Суде, который предстоит каждому из нас, перечисленные добрые деяния перевесят. СЛАВА ВОРОНИНУ!

Неблагодарность людская вынудила меня подробно перечислять заслуги В.Н. Воронина перед молдавским народом (См.: Эрлих С.Е. Молдавская утопия. Казус Воронина). Это же свойство общественной памяти освобождает от необходимости представлять подробный реестр его прегрешений. Лягание старого льва вообще не является задачей данной статьи. Табун упрямых непарнокопытных и без меня обильно унавозил ниву злословия. Хочу напомнить фундаментальный закон психологии – характеризуя другого, мы, прежде всего, показываем публике рентгеновский снимок собственной души:

«Толпа <…> в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости, она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врете, подлецы: он и мал, и мерзок – не так, как вы – иначе» (А.С. Пушкин).

В момент, когда решается судьба молдавской государственности, есть лишь одна рациональная точка зрения на антиутопические стороны режима Воронина – точка зрения нашего будущего. Только с этой точки зрения обращение к прошлому приобретает смысл. Всестороннее знание предоставляет возможность опираться на положительный опыт и не повторять трагических ошибок. Тактическое замалчивание («сейчас не время») темных сторон коммунистического режима играет на руку пропагандистам «Альянса». Они красноречиво используют застенчивое молчание серпасто-молоткастых ягнят. ПКРМ сможет разоружить пропаганду оппонентов только после того, как публично признает собственные ошибки и наметит пути их преодоления.

Грубые промахи, совершенные президентом-коммунистом, привели к тяжелым последствиям. Их суммарным итогом стал приход к власти откровенно антимолдавских сил. Надо признать, что Воронина победили не Гимпу, Филат, Урекян и примкнувший к ним Лупу. Воронин проиграл сам себе. Эгоизм антиутопии задушил искренние порывы утопического альтруизма.

Антиутопия Воронина, аналогично его утопии, имеет советское происхождение. Человек, сделавший успешную партийно-государственную карьеру (в сорок семь лет Владимир Николаевич стал министром республиканского значения), не мог не играть по правилам советского «нового класса». Согласно нравам, царившим в номенклатурном курятнике, успешному игроку следовало подниматься по жердочкам партийного насеста, строго соблюдая закон перемены мест: «Я – начальник, ты – дурак. Начальник – ты, дурак – я». Игра требовала полного напряжения всех душевных сил. Поэтому она формировала устойчивую хамелеонскую матрицу сознания.

Из классической русской литературы хорошо известно, что наружная барственность является оборотной стороной внутреннего холопства. Великие писатели многогранно представили «аватары» этого бессмертного типа на разных ступенях иерархической лестницы. Пришибеевы, фамусовы, угрюм-бурчеевы пережили авторитарную Российскую империю, похоронили тоталитарный Советский союз, и они же начали строить демократию Содружества независимых государств. Не удивительно, что демократия воспроизводилась ими по модели строителей пирамиды Хеопса: «Что ни делаем – получается КПСС» (В.С. Черномырдин).

Вопреки своим альтруистическим устремлениям Воронин не мог отрешиться от впечатанной в душу барско-холопской матрицы. У него попросту не было других образцов. Судя по культуре речи, он бесконечно далек от опыта литературной классики и, тем более, гуманитарных наук. И на посту партийного руководителя и, особенно, в должности президента страны Воронин заботливо выстраивал вертикаль власти советского типа.

Главным принципом кадровой политики была личная преданность. Каждый вступавший в окружение Воронина должен был подписать социальный контракт бюрократии из двух общеизвестных пунктов: «1. Начальник всегда прав. 2. Если начальник не прав, смотри пункт первый». Дух низкопоклонства, царивший среди ближайших сотрудников Воронина, выражался, в частности, в принятом в их кругу именовании своего патрона «царем». Удивительно, но рефлексия не наводила даже хорошо образованных младоворонинцев на мысль, что в «царском» метафорическом дискурсе им отводится неметафорическая роль челяди. Я не буду перечислять список достойных людей, оказавшихся неспособными сочетать преданность молдавской государственности с личной преданностью молдавскому «царю». Каждый знает, что такие люди есть, и что они были решительно вытеснены Ворониным из власти. Эти меры, согласитесь, не способствовали повышению профессионализма коммунистического «правительства профессионалов».

Воронина часто сравнивают с Лениным. Он действительно верный ленинец. Каждый год 22 апреля повязывает пионерам галстуки на фоне памятника своему учителю. Но в кадровых вопросах он проявил себя антиподом Ильича. Тот в начале гражданской войны не побоялся доверить пост наркомвоенмора своему заклятому соратнику Троцкому, который, опираясь на вооруженных подчиненных, запросто мог избавить лысенького интеллигента от власти. Но бешеная харизма Ленина позволяла ему играть в подобные жизнеопасные игры. Благодаря его готовности конкурировать с даже более яркими, чем он сам людьми большевики выиграли и гражданскую войну и Россию. С точки зрения Воронина – бюрократа застойного брежневского разлива подобные назначения немыслимы. Поэтому ПКРМ проиграла и гражданский мир и Молдавию.

Другой древнебюрократический принцип – «разделяй и властвуй» – также неуклонно претворялся Ворониным в отношении своих подчиненных. Создание несовместных, прежде всего, по человеческим качествам правительственных команд во многом напоминало подковерную тактику сдержек и противовесов, виртуозно применявшуюся в «лихие девяностые» номенклатурным демократом Ельциным. Канализация властных амбиций подчиненных с вертикального направления в горизонтальное позволила Воронину играть роль верховного арбитра в схватке соперничающих группировок и, тем самым, успешно охранять свой трон от посягательств товарищей по партии.

Из истории мы знаем, что режимы, основанные на принципах личной преданности и извращенного «разделения властей», могут быть эффективны лишь при наличии сталинских репрессий. Вертикаль власти без кровавых чисток – это трагедия, повторяющаяся в виде фарса. Тот факт, что верноподданные предпочитали не перечить «царю», вовсе не означает точного исполнения монаршей воли. При Воронине, как и, в свое время, при Брежневе значительное число грозных указаний бесприкословно не исполнялось.

Попытки улучшить кадровый состав в рамках подобных режимов обречены на провал. Ротации чиновников в советское время сопровождались эффектом «ухудшающего отбора». Воронинская вертикаль власти также была заражена вирусом игры на понижение. Действие его не было заметным по единственной причине – чиновный материал, полученный коммунистами от предшественников, изначально был таков, что ниже опускаться было некуда.

Исключением в массе некондиционной бюрократии была, пожалуй, группа так называемых «русскоязычных». Поскольку молдавская политическая культура пока не допускает избрания негра-президента – представители этнических меньшинств не представляли никакой угрозы персональной власти убежденного интернационалиста Воронина. Поэтому, в отличие от пронацистского «Альянса» и этнократических режимов девяностых годов, в период коммунистического правления представительство «русскоязычных» во власти было заметным. Среди них были не только выдающиеся профессионалы, но и люди, не лишенные альтруизма. Во многом благодаря их усилиям были реализованы успешные программы воронинской восьмилетки.

К потенциально опасным представителям титульного этноса подход был иным. Настойчивое стремление Воронина обеспечить режим личной власти во многом привело к значительному проникновению на вершину государственной иерархии некачественного человеческого материала. Эти люди не обладали ни альтруизмом, ни государственным мышлением – неотъемлемыми свойствами социально ориентированного политика. Многие из них не имели профессиональной подготовки, необходимой для успешного исполнения служебных обязанностей. Достаточно сказать, что бессменный воронинский министр иностранных дел владеет двумя иностранными языками – русским и румынским. И это в стране прирожденных полиглотов. Не знаю, чем он пленил Воронина, но многочисленные провалы воронинской внешней политики – очередное историческое свидетельство неэффективности государственной власти, построенной на принципах личной преданности и подковерных интриг.

Давайте задумаемся, какой мотив «хождения во власть» может быть у человека, лишенного и профессионализма, и альтруизма? На мой взгляд, у того, кто лишен стимулов, как личностного роста, так и жертвенного служения ближнему, остается одно побуждение – личное обогащение. Понятно, что мизерная зарплата молдавских чиновников не позволяла им удовлетворять свои материальные запросы. Таким образом, обилие лично преданных Воронину непрофессионалов создавало питательную среду для коррупции. И в этом смысле правление коммунистов продолжало традицию тотально коррумпированных «фанариотских» режимов девяностых годов.

Тому, кто пожелает оспорить последнее высказывание, я рекомендую предварительно взглянуть на здание бывшей гостиницы «Интурист», уже несколько лет зияющее выбитыми стеклами. В результате конкурса многоэтажное сооружение в центре города перешло во владение никому не известной эстонской фирмы. Победитель предложил за пакет акций наименьшую среди участников конкурса сумму 2,15 миллионов долларов, пообещав при этом произвести наибольшие (33 миллиона долларов) инвестиции в развитие предприятия. Доверчивым коммунистическим чиновникам это обещание показалось наиболее убедительным.

Можно, конечно, ссылаться на то, что оппозиционный коммунистам примар Киртоакэ не дал разрешения на реконструкцию и, тем самым, погубил перспективный проект. Но давайте отвлечемся от потенциальных инвестиций нового владельца в собственный бизнес, которые могли дать лишь опосредованный и отдаленный общественный эффект. Учитывая, что непосредственно в госбюджет попали лишь чуть более двух миллионов долларов, зададимся вопросом, соответствует ли общественным интересам продажа пятнадцатиэтажного здания в центре молдавской столицы по цене особняка в районе бывшего Комсомольского озера? Аргумент, что больших средств никто не давал – не убеждает. В случае отсутствия приемлемых покупателей приватизацию можно было и отложить. Элементарное перепрофилирование одряхлевшей гостиницы в офисный центр позволило бы ежегодно получать в счет аренды суммы, достаточные для того, чтобы проводить поэтапную реконструкцию наиболее проблемных участков здания. Эти меры позволили бы спокойно («кишиневская недвижимость – всегда в цене») ожидать достойных коммерческих предложений. Поэтому, торопливую приватизацию за бесценок никак нельзя объяснить заботой о пополнении госбюджета.

В защиту коммунистов надо заявить, что сам факт многократно возросших в годы их правления социальных расходов свидетельствует об уменьшении коррупционной составляющей в сравнении с режимами девяностых годов. Но люди, в большинстве своем, склонны замечать только плохое. Более того, в общественном сознании существуют, можно сказать, двойные стандарты. Народ снисходительно относится к казнокрадству со стороны либералов, возмущаясь, в то же время, аналогичными действиями коммунистов. Граждане исходят из того, что идеология либералов проповедует эгоизм. Вот они откровенно и обогащаются, как могут. А лицемеры-коммунисты набивают карманы, прикрываясь разговорами о нуждах трудящихся. Конфликт альтруизма коммунистической идеологии и коррупционной практики чиновников-коммунистов стал важнейшим аргументом в предвыборной агитации их противников.

Одной из главных тем антикоммунистической пропаганды, несомненно, повлиявшей на уменьшение электоральной поддержки ПКРМ, явилась успешная экономическая деятельность сына президента Воронина. Я сам неоднократно слышал леденящие кровь истории о том, как Олежка (так именуют Олега Владимировича в дружеском кругу) осуществляет один рейдерский захват за другим. В связи с тем, что девятимесячное пребывание «Альянса» у власти не породило ни одного уголовного дела по заявлениям ограбленных Ворониным-младшим собственников, достоверность этих рассказов начинает вызывать сомнения. Даже, если допустить, что в прокуратуре до сих пор преобладают криптокоммунисты, все равно невозможно понять, почему генеральный прокурор, назначенный «Альянсом», до сих пор не принял такие дела к производству. Учитывая, что правящие ныне либерал-демократы при обнародовании подобных фактов получили бы значительные пропагандистские дивиденды, можно предположить одно – слухи о страшном и ужасном Олежке были сильно преувеличены.

Презумпция невиновности вынуждает считать, что расцвет экономических талантов Олега Владимировича Воронина совершенно случайно совпал с периодом пребывания у власти его папы. Но Воронин-старший обязан был задуматься о том, что не все избиратели руководствуются в своих суждениях принципами римского права. Общепринятое в Молдавии кумовство они проецировали и на президентское семейство. Никто не говорит, что сын-миллионер был обязан передать свой бизнес государству. Было решение не связанное с экспроприацией экспроприаторов. Ведь с подобными талантами Воронин-младший мог добиться не меньших успехов в другой стране с более благоприятным экономическим климатом. И это никого бы не раздражало. Такая нечуткость к простым и завистливым согражданам сильно ударила по престижу президента Воронина. Непотизм его предшественников не мог служить оправданием. Что дозволено национал-либералам, то, с точки зрения молдавских избирателей, недопустимо для борца за народное счастье. Они, в значительной своей части, не простили президенту-коммунисту сына-капиталиста, ставшего символом режима, коррумпированного снизу доверху.

Холопство, интриги, непрофессионализм, коррупция – краеугольные камни воронинского режима, под тяжестью которых задохнулась молдавская утопия Владимира Воронина.

Одним из важнейших следствий взаимодействия четырех антиутопических факторов явился провал переговоров по приднестровскому урегулированию в 2003 году. Сейчас, когда страсти схлынули, мы должны признать, что США, увязшие к тому времени в Афганистане и Ираке, были просто обязаны активно противодействовать миротворческим усилиям России в Приднестровье. Американцы никоим образом не могли бы смириться с тем, что русские будут успешно улаживать последствия гражданской войны на постсоветском пространстве в то время, когда их собственные «миротворцы» только что подлили напалма в конфликты на Ближнем и Среднем Востоке. Ухудшение имиджа, грозившее США на фоне российских внешнеполитических успехов, могло скомпрометировать кредитную историю доллара. А доллар, как и жена цезаря, должен быть вне подозрений. Ясное понимание геополитической ситуации требовало не только от молдавской стороны, но и от российских партнеров либо отложить попытки реализации «плана Козака» до тех пор, пока не изменится расстановка мировых политических сил, либо искать пути решения проблемы с участием западных держав. Ссылки молдавских руководителей на то, что российские коллеги вроде предварительно гарантировали непротивление всех западных сторон – по меньшей мере, несерьезны. Решение столь существенных для выживания маленькой страны вопросов нельзя передоверять посредникам.

Итог непрофессионально проведенных переговоров – известен. В последний момент американцы нажали на болевые точки Воронина. Возможно, что пригрозили «мамалыжной революцией». За несколько часов до вылета российского президента в Кишинев Воронин отказался от подписания договора. Этой издевательской демонстрацией своего могущества джентльмены из госдепа сильно уязвили Путина. Месть униженного президента великой страны обрушилась на ни в чем не повинный народ маленькой Молдавии. «Винное эмбарго» добило последнюю отрасль промышленности, по инерции функционировавшую с советских времен. Число гастарбайтеров возросло на десятки тысяч.

Агитпроп ПКРМ пытался обосновать срыв переговоров тем, что русские, якобы хитростью, внесли в договор пункт о своем военном присутствии в Приднестровье до 2020 года и отказались его снимать. Если бы дело действительно заключалось только в этом пункте, то договор можно было смело подписывать. Согласитесь, что ситуация объединения Молдавии, даже при временном пребывании на ее территории иностранных войск, к тому же обязанных покинуть молдавские пределы в твердо оговоренный срок, намного лучше нынешнего положения, когда разъединение страны сопровождается бессрочным присутствием в Приднестровье тех же самых российских военных.

Попытку решить приднестровский вопрос с помощью неполномочного контрагента можно, в какой-то мере, объяснить тогдашней неопытностью высоких договаривающихся сторон.

Ссылки на неопытность не могут оправдать хроническую неспособность внедрить в общественное сознание основы молдавской идентичности. Молдавские школьники при коммунистах-«государственниках» продолжали, как и в «компрадорские» девяностые годы, изучать историю и язык соседнего братского народа. Менее одиозные учебники так называемой «интегрированной истории» учителя откровенно саботировали, при явной поддержке беспрекословных по отношению к Воронину чиновников министерства образования. Не было сделано даже попытки сменить румынские государственные символы – флаг и герб – на исторические молдавские.

Встретив в первые годы пребывания у власти активное сопротивление прорумынских сил, Воронин отступил в надежде на то, что проблема рассосется со временем. Но при избранной им кадровой политике пропаганда молдавского самосознания была обречена. Люди сервильные в силу своих душевных качеств не могут проявлять принципиальность в критических ситуациях, в частности творческого противодействия румынской ассимиляции. Словно для того, чтобы наглядно показать банкротство коммунистического режима, накануне выборов 2009 выяснилось, что один из основных проводников молдавской идентичности – министр просвещения – обладает румынским гражданством. Беспомощность воронинского госаппарата в решении насущных вопросов самосознания молдавского народа может рассматриваться как еще один знак истории, свидетельствующий о неэффективности раболепных менеджеров. Нерешенность первоочередных для любой государственности задач позволила прорумынской оппозиции создать мощный идеологический фон, обеспечивший приход к власти «Альянса» путчистов 7 апреля 2009.

События того черного дня не смогли бы принять такой разрушительный оборот, если бы Воронин не строил силовые структуры по советскому принципу личной преданности и персональных обязательств. Согласитесь, что согласованные действия погромщиков требовали тщательной и долговременной подготовки. Скрыть подготовку мятежа возможно лишь при крайнем непрофессионализме, либо тотальном предательстве всех секретных служб. Пока не было объективного расследования и суда над воронинскими «силовиками», мы можем только гадать о мотивах их действий. Но уже сегодня ясно – Воронин несет моральную ответственность за погром правительственных зданий, поскольку лично выбирал и назначал на должности тех, кто был обязан, но не сумел защитить нас от национального унижения и всемирного позора. Он отвечает и за неспособность рептильных следственных органов провести расследование и известить общество накануне повторных выборов о причинах и организаторах мятежа. Деморализация режима в тот момент достигла такой степени, что погромщики умудрились конвертировать свои постыдные действия в дополнительные электоральные очки. Они распустили слухи, что коммунисты сами громили свою власть. И многие им поверили. Еще бы не поверить, когда организаторы не названы, все арестованные отпущены. Значит, сами себя и высекли.

Воронин – человек мужественный. В первую очередь для него самого крайне важно найти силы и признать – его непомерные властные амбиции явились главной причиной национальной катастрофы, которую переживает наша страна сегодня.

Да, Воронин усердно трудился на протяжении восьми лет. Сделал много хорошего. Заработал авторитет. Ему бы пойти на выборы 2009 под лозунгом: «Я подготовил хорошую команду, которой со спокойным сердцем могу передать бразды правления после нашей общей победы на выборах». Аналитики, с сочувствием относящиеся к ПКРМ, уверены, что в этом случае коммунисты вновь, как и в 2001, получили бы конституционное большинство. Думаю, что это позволило бы нам пережить удары мирового экономического кризиса с гораздо меньшими потерями, чем те, что наша страна понесла под руководством правительства «Альянса».

К сожалению, мы живем не в Америке, где самому большому властолюбцу не приходит в голову задержаться во власти долее двух четырехлетних сроков. Любая попытка подобного рода будет там решительно пресечена, в первую очередь, партийными сотоварищами новоявленного кандидата в тираны. Царившая в ПКРМ атмосфера покорности не только не позволяла остудить зарвавшегося вождя, она, во многом, повлияла на решение Воронина «порулить» страной еще четыре года. Один из главных пороков пирамидальных структур заключается в фильтрации негативных сигналов.

Думаю, не только у меня складывалось впечатление, что в период нахождения коммунистов у власти весь их агитпроп адресовался единственному зрителю, слушателю, читателю. Тонны дезинформирующего сиропа, извергаемого партийными медиаресурсами, вкупе с беспрерывными славословиями окружения создавали у самовлюбленного пожилого человека картину всенародного обожания. Как же в такой ситуации можно уйти? Ведь страна без государственной мудрости Воронина погибнет.

Утопии – дело творческое. Антиутопии действуют по шаблону. Воронин в подражание своему российскому «омологу» решил осуществить спецоперацию «преемник». Изначально в этом качестве рассматривался председатель парламента РМ (2005–2009) Мариан Лупу. Потенциальный «преемник» и Воронин должны были обменяться руководящими креслами по итогам выборов 2009 года. Высокий, рассудительный, говорящий на нескольких языках Марианчик (как его любовно называл электорат КПРМ) был идеальным, с точки зрения избирателей, кандидатом на, в значительной мере, декоративный пост президента страны. (Для тех, кто запамятовал, Молдавия – парламентская республика. Власть Воронина основывалась, прежде всего, на его должности руководителя правящей парламентской партии.)

Но в ходе предвыборной кампании выяснилось, что Лупу набирает слишком большую популярность. Назначение его официальным кандидатом в президенты от ПКРМ не только обещало добавить коммунистам голосов на выборах, но и грозило отодвинуть Воронина в тень молодого лидера. А этого ревнивый пожилой вождь допустить не мог. Лупу, используя уголовный жаргон, «развели». В рекламных роликах его демонстрировали таким образом, чтобы у избирателей сложилось убеждение, что именно молодой lupu?or (волчонок) приходит на смену матерому партийному волку. Выжав из двухметрового гиганта, согласитесь, немалый электоральный ресурс, Воронин решил его выбросить, как использованный ПРЕЗИрватив. Уже после парламентских выборов кандидатом в президенты от ПКРМ была выдвинута Зинаида Гречаная – толковый экономист, но, при этом, личность, лишенная какой-либо харизмы.

Сегодня сколько угодно можно убеждать, что профессиональный сыщик генерал милиции Воронин накануне голосования в парламенте за кандидатуру президента раскрыл глубоко враждебную суть Лупу и предусмотрительно заменил его верной Зыной. Для того чтобы в это утверждение поверили не только люди с костюженской пропиской, необходимо объяснить, какие качества неяркой Гречаной позволили бы ей исполнять почти исключительно представительские президентские обязанности лучше, чем это мог бы делать импозантный Лупу?

Остается только удивляться тому, насколько властные амбиции могут лишить мудрого человека чувства реальности. На чем Воронин основывал свой расчет, плюя в душу человеку не менее амбициозному, чем он сам, в момент, когда страна оказалась в «точке бифуркации»? Возможно что, в иной ситуации Лупу, который и во сне и наяву буквально грезил президентскими регалиями, вытерся бы молча и встал обратно в строй. Но во время повторных выборов у него возникла уникальная возможность отомстить старому вождю за фрустрацию вожделенных устремлений в шаге от их воплощения. Те, кто после выхода Лупу из ПКРМ, заявляли, что он совершил предательство, скорее всего не оказывались в ситуации человека, коварно лишенного заветной мечты.

Какими только помоями бывшие друзья и лично Воронин не поливали Лупу во время летней предвыборной кампании 2009 года. Но это не помешало ему (а может, даже, и помогло?) провести в парламент абсолютно непроходную эклектичную партию, отобрав у ПКРМ значительную часть ее молодого и образованного электората.

Дальнейшее поведение Лупу показало, что он не создан для самостоятельного политического плавания. Как говорится, не боец. Железобетонный «Альянс» с Гимпу разочаровал многих его прежних сторонников. Но действия Лупу post factum повторных выборов, ни в коей мере, не оправдывают ревнивого отношения к нему Воронина во время выборов очередных. Не Лупу, а Воронин своим властолюбием лишил ПКРМ шансов на победу в 2009 году.

Попытка осуществить операцию «преемник» свидетельствует, что молодой молдавской демократии пока еще далеко до политической культуры западных государств. Провал же этой спецоперации доказал, что Молдавия ушла далеко вперед от тандемократического российского режима. Молдавский народ заплатил высокую цену за свое противодействие авторитарным интенциям Воронина. Режим Гимпу – итог протестного голосования людей, оскорбленных попыткой сыграть с ними в «управляемую демократию». Мы стали заложниками очередной гримасы истории: искренний интернационалист привел к власти убежденного нациста.

Легко представить, и не дай Бог пережить, нравственные терзания, которые владели Ворониным после прихода к власти «Альянса». Тем не менее, у него хватило сил выйти из ступора нижепоясных шуток и публичной матерщины. Воронин доказал, что не является патологическим властолюбцем. Уйдя в отставку, хотя юридические основания цепляться за власть существовали, он спутал карты «банды четырех». Гимп-компания была уверена, что Воронин будет оставаться в неловком положении врио, пока они будут рулить страной, сваливая все неудачи на противодействие старого коммуниста. Своей отставкой Воронин не только заставил либеральных шалунов нести полную ответственность за социально разрушительные проделки. Его мужественный поступок оставил коммунистам шанс на возрождение из политического пепла. ПКРМ демократически взяла власть в 2001, демократически отдала ее в 2009. Следовательно, она сохранила моральное право вернуться к власти демократическим путем.

Каким образом это право может быть осуществлено?

Неангажированные наблюдатели в один голос утверждают: прежде всего, коммунистам необходимо провести не только партийную модернизацию, но и осуществить ребрендинг, который позволит преодолеть имидж партии советского реванша, партии вчерашнего дня.

О том, в какой значительной степени этот имидж влияет на избирателей, свидетельствуют, в частности, данные социологического опроса, проведенного центром CIVIS с 24 апреля по 15 мая 2010 года. Отвечая на вопрос: «Если на будущей неделе были бы организованы выборы в парламент РМ, за какую партию вы бы проголосовали?» – 40,2% из числа участников опроса, уже определившихся со своим политическим выбором, проголосовали бы за ПКРМ. Это существенно больше числа сторонников ЛДПМ – второй по популярности партии, поддержанной 26,1%. Давайте выясним, в чем заключаются отличия социального состава двух ведущих на сегодня молдавских партий. Из людей пенсионного возраста (старше 60 лет) ПКРМ поддерживают 53,8% (ЛДПМ – 17,0%). Из потенциальных избирателей с низким уровнем образования 48,5% являются сторонниками ПКРМ (ЛДПМ – 21,1%). За ПКРМ также собираются голосовать 49,0% граждан с низким уровнем доходов (ЛДПМ – 19,4%).

Зато ЛДПМ превосходит ПКРМ по поддержке среди молодежи (соответственно 34,6% и 29,0%), среди людей с высоким уровнем образования (33,8% и 24,2%) и высоким уровнем доходов (34,9% и 30,8%). Учитывая, что ЛДПМ партия практически моноэтничная (ее поддерживают всего 4,8% русских, 3,8% украинцев, 6,1% представителей других этносов, тогда как интернациональную ПКРМ считают своей 68,5% русских, 81,7% украинцев, 64,5% молдавских граждан, представляющих остальные этнические меньшинства) мы можем предполагать, что ПКРМ в большей, чем ЛДПМ, степени лишена поддержки молодой, образованной, экономически успешной части молдавского народа.

Это предположение подтверждается первым местом ПКРМ в партийном антирейтинге. Отвечая на вопрос: «Если на будущей неделе были бы организованы выборы в парламент РМ, за какую партию вы бы не стали голосовать ни в коем случае?» – 34,9% всех участников опроса (это 49,7% из числа определившихся со своим категорическим «невыбором» тех ли иных политических партий) отдали безусловную пальму очень своеобразного первенства ПКРМ. (Для сравнения, антирейтинг ЛДПМ – 10,8 (15,1) %. Любопытно, что если по, условно говоря, «популярности» ЛДПМ уступает ПКРМ в 1,5 раза, то по «антипопулярности» – в 3,3 раза). За ПКРМ категорически отказываются голосовать 45,1% молодежи, 42,7% молдаван, 46,0% граждан с высоким уровнем образования и 45,5% лиц с высоким уровнем доходов. Эти процентные данные относятся ко всем участникам опроса.

К сожалению, в отличие от презентации результатов противоположного по смыслу «позитивного» вопроса, организаторы социологического исследования не сочли необходимым представить, каким образом перечисленные социальные группы распределяются среди 70,2% участников опроса, определившихся в своем негативизме к различным политическим силам. Но если мы проведем экстраполяцию (49,7% «определившихся» противников ПКРМ относятся к 34,9% этих же противников относительно общего числа участников опроса с коэффициентом 1,4), то получим просто убийственные показатели. Выходит, что коммунисты в настоящий момент лишены поддержки примерно двух третей («конституционного большинства») важнейших с точки зрения общественной динамики социальных групп: молодых, хорошо образованных, экономически успешных граждан. Именно представители этих слоев формируют активную часть гражданского общества и, следовательно, определяют будущее. Не менее тревожно, что антикоммунистические настроения преобладают среди представителей титульного этноса. Партия без широкой поддержки «коренных» не может решать коренных вопросов общественного развития.

Самым обидным для коммунистов должно быть то, что в действительности ЛДПМ, если и отличается от присущих ПКРМ проявлений холопства, интриганства, непрофессионализма, коррупции, то исключительно в худшую сторону. ЛДПМ, как и все ее близнецы-братья по «Альянсу» – партия вождистского типа. Нет вождя – нет партии.

Тем не менее, ЛДПМ сумела создать имидж, привлекательный для «футуристических» социальных групп (молодежи, интеллигенции, бизнеса) этнического большинства. А ПКРМ несет на себе образ партии маргиналов, влекущей к себе стариков, неграмотных и нищих. Модернизация и ребрендинг компартии должны обеспечить, ни в коем случае не перемену, а, напротив расширение ее социальной базы путем более широкого привлечения молдавской молодежи, молдавской интеллигенции, молдавского бизнеса-класса.

Ребрендинг – понятие многоплановое. Обсуждение всех его аспектов в рамках одной статьи – нереально. Это вынуждает сосредоточиться на ключевом для будущего ПКРМ вопросе: каким образом старый вождь может содействовать кардинальному обновлению своей партии?

Политические образования во всем мире, а на «патерналистском» постсоветском пространстве в особенности, олицетворяются их руководителями. Молдавия в этом смысле не представляет исключения. Ведь у нас так и говорят: «партия Урекяна», «партия Филата», «партия Воронина». Следовательно, ребрендинг – изменение общественных представлений о ПКРМ – невозможен, без изменения общественных представлений о ее лидере. Для этого, лидеру необходимо либо измениться самому, либо уступить лидерскую позицию более приемлемому кандидату.

Для целесообразного решения щекотливого персонального вопроса необходимо напомнить, что эффективный ребрендинг партии коммунистов должен расширить ее общественную поддержку за счет четырех групп: молдаван, молодежи, интеллигенции, бизнес-сообщества. Эффективный маркетинг (а публичная политика, несомненно, функционирует по его законам), прежде всего, требует сделать предположения: какие черты сегодняшнего имиджа Владимира Николаевича Воронина могут отталкивать от коммунистов представителей указанных сегментов электорального рынка?

Самые поверхностные соображения позволяют предположить, что молдаванам Воронин может не нравиться русской фамилией, молодежи – пожилым возрастом, интеллигенции – низким уровнем культуры, деловым людям – декларативной приверженностью замшелой антибуржуазной идеологии. Насчет «русскости» вождя молдавских коммунистов, скажу откровенно, сетований не слышал ни разу. А вот быть свидетелем недовольства тремя остальными чертами воронинского бренда со стороны наших молодых, интеллигентных и деловых сограждан – приходилось неоднократно.

Пожалуй, еще можно спорить о том, насколько культурно-идеологические качества Воронина приемлемы для публичного политика демократической страны. Но его возраст, к сожалению, – бесспорен. Воронин (1941 г.р.) значительно старше всех четырех лидеров «Альянса»: Урекяна (1950), Гимпу (1951), Лупу (1966), Филата (1969). Поэтому все рассуждения штаба ПКРМ о возможности обновления под руководством заслуженного пенсионера со стороны воспринимаются, как издевка не только над Ворониным, но и над потенциальными избирателями коммунистов.

Говоря о ребрендинге, следует помнить и такое печальное свойство общественного сознания, как неблагодарность. С именем Воронина в памяти людей ассоциируются, прежде всего, не подробно перечисленные мной заслуги, а реальные и вымышленные грехи восьмилетнего коммунистического правления. Травматичные для очень многих наших сограждан воспоминания о бессилии власти перед лицом погромщиков 7 апреля и последовавшем электоральном поражении, также, с точки зрения приятых в демократических обществах неписанных обычаев, лишают Воронина морального права вести партию к победе на внеочередных выборах. К глубокому сожалению, принцип звериной стаи: «Акела промахнулся!» – пока еще господствует и в мире людей.

Аргументы в пользу того, что популярность Воронина не позволяет ему уходить с капитанского мостика ПКРМ, по крайней мере, до подведения итогов предстоящих досрочных выборов, не стоят выеденного муравьиного яйца. Аргумент, собственно, имеется только один – наивысший, согласно последним соцопросам, персональный рейтинг лидера молдавских коммунистов. Высокий рейтинг Воронина – это, прежде всего, высокий рейтинг его партии. В этом легко убедится, сравнив число граждан, готовых голосовать за ПКРМ (29,5% от всех участников опроса CIVIS 24 апреля – 15 мая 2010 года) и персонально за Воронина (25,1%), с числом готовых голосовать за ДП (9,1%) и за Мариана Лупу (20,4%).

Сравнение показывает, что Лупу тянет свою партию вверх. Среди его «группы поддержки» демпартейцы составляют только 40,2%. Остальное добавляют сторонники других партий. Забавно, что симпатизанты ПКРМ обеспечивают 10,8% потенциальных избирателей Марианчика. И это несмотря на его многократно отрезонированные Константином Старышом объятия с нацистом Гимпу. Ну, кто после этого поверит, что имидж Лупу – ничто!

Электорат Воронина напротив, если так можно выразиться, эндопартиен на 86,1%. Он в отличие от Лупу не только не прибавляет своей партии популярности, а, напротив, даже несколько снижает ее. Его сторонники в любом случае будут голосовать за ПКРМ на предстоящих парламентских выборах.

По какой же причине компартия медлит со своей модернизацией и ребрендингом в ситуации, когда, повторим излюбленную поговорку учителя всех коммунистов Ленина, «промедление смерти подобно»?

В сложившихся обстоятельствах трудно предположить, что Владимир Николаевич продолжает цепляться за партийную власть. Он человек мудрый и, самое главное, как показала история, способный на самопожертвование ради страны. Немыслимо считать, что он действует как убийца собственного детища: «Я партию породил. Я ее и убью». Следовательно, в ПКРМ имеются силы крайне незаинтересованные в кардинальном обновлении своей организации.

Что это за силы?

Первую из них можно определить как партийный планктон. Это достаточно большая группа пожилых партработников и депутатов парламента РМ, которые хорошо понимают, что без старого вождя они обречены идти к выходу на почетную пенсию. Партия для них сегодня является своеобразным клубом по интересам. Их сверстники собираются на лавочке возле подъезда. А им в распоряжение предоставлены кресла парламента, партийного ЦК и райкомов. Кроме того существуют небольшие, но приятные материальные бонусы: медицинское обслуживание в спецполиклинике, заграничные поездки и т.д. Что еще нужно, чтобы спокойно провести старость? Естественно, что они дружно твердят Воронину: «Владимир Николаевич, без вас НАМ никак нельзя». И это – чистая правда.

Кроме престарелого планктона, где-то в партийных глубинах, скорее всего, затаились несколько меркантильных акул кризиса среднего возраста. Самые жадные и глупые представители этого надотряда хищных рыб отвалили от кормушки ПКРМ вскоре после поражения коммунистов на выборах. Судя по печальной истории MU-MU, они несколько поторопились. Но сами знаете, что есть субстанция, которая не тонет. Публичная обмолвка самого Воронина, свидетельствует, что блудные дети начинают проситься обратно под его тяжелую, но отходчивую руку. Они также понимают, что без Воронина обратной дороги к забрезжившей вроде кормушке – нет.

Но самое печальное, что и среди альтруистичной воронинской молодежи также заметно стремление прятаться за спину пожилого лидера. Никакими рациональными соображениями подобное поведение не объяснить. Пусть психоаналитики разбираются в их младенческих фобиях. Для меня важно только то, что губительные последствия этих бессознательных страхов – очевидны. Дело не только в том, что объективно они, таким образом, действуют в интересах старческого и средневозрастного эгоизма партийной флоры и фауны. Прячась за Воронина, они проигрывают, в том числе и тактически.

Напомню, что согласно данным уже цитированного соцопроса 86,1% от числа определившихся с решением граждан (75,5% от всех участников опроса) желают выбирать президента страны прямым голосованием. Такого единодушия не было зафиксировано ни по одному из порядка сотни задававшихся вопросов. Это означает, что даже преданные сторонники ПКРМ в подавляющем большинстве своем положительно ответят на тот же вопрос на инициированном «Альянсом» референдуме. А кого коммунисты выставят в качестве кандидата на президентский пост? Неужели опять Воронина?

Кстати, неангажированные политологи советуют ПКРМ не доводить дело до референдума, а проголосовать в парламенте за изменение процедуры выбора президента. Реально коммунисты никак не могут противодействовать этой, несомненно, популистской акции «Альянса». Действительно, мировой опыт показывает, что парламентская республика обеспечивает лучшую защиту от авторитарных поползновений, чем режимы президентского правления. Но и молдавских избирателей можно понять. Люди устали от властной неразберихи и больше не хотят доверять выборы главы государства безответственным парламентариям. ПКРМ, как народная партия поступает опрометчиво, идя против очевидной воли народа. Тем самым она дарит оппонентам дополнительные очки.

Все ссылки на то, что подобные преобразования требуют серьезных изменений конституции – слабый аргумент. Почему в 2000 году столь же многочисленные конституционные изменения внести было можно, а в 2010 – нельзя?

Еще безнадежней цепляние коммунистов за рекомендации Венецианской конституционной комиссии. Во-первых, это только рекомендации. А во-вторых, антикоммунистически настроенные западные лидеры, несомненно, посмотрят сквозь пальцы на пренебрежение евросоветами со стороны либерала из Колоницы. Как у них в таких случаях принято говорить: «Это наш сукин сын»?

В любом случае, независимо от того, какой способ избрания президента страны будет принят, ПКРМ должна будет выставить своего кандидата на этот пост. Для того чтобы этот кандидат имел реальные шансы на победу, модернизация и ребрендинг должны быть начаты уже сейчас. Как тут не вспомнить гениального политика Ленина: «Завтра будет поздно»!

Самое печальное, что противодействуя своему Эдипову комплексу, политические дети Воронина убивают будущее любимой ими страны. Подобные грустные мысли промелькнули у многих наблюдавших за тем, как Владимир Николаевич презентовал в телевизионном эфире футуристическую социальную программу «Сорок городов». Поверьте, не только у злопыхателей возникали брежневские ассоциации. О чем еще можно было думать, глядя на то, как обычно яркий и уверенный в себе ведущий услужливо круглил спину в вопросительный знак? Какие эмоции могли рождать наводящие вопросы, с помощью которых он помогал пожилому человеку не сбиться с далеких от его мировосприятия мыслей? Этот ретропоказ вызвал у разных телезрителей различные чувства: злорадства, отчаяния, сострадания. Отсутствовало только одно – чувство будущего.

Как же было не вспомнить в этой связи дорогого Леонида Ильича? Товарищ Брежнев, на мой взгляд, войдет в историю не только строительством Республиканского стадиона и Комсомольского озера, которыми он отметился в благодарной памяти кишиневцев за время своего краткого пребывания на посту руководителя молдавской республиканской парторганизации. (Кстати, бывают странные сближения, оба брежневских культсоцобъекта были ликвидированы в правление Воронина. Существует подозрение, что рано или поздно они превратятся в площадки под коммерческое строительство). Так вот, «красивый молдавянин», как любовно именовал его товарищ Сталин, достигнув семидесятилетнего возраста, несколько раз письменно обращался в Политбюро с просьбой об отставке. Но ему не удалось повторить уникальный подвиг самоотречения римского императора Диоклетиана. Придворные интриганы заставляли больного старого человека мучатся, выставляя его на посмешище перед страной и миром. А потом на него же свалили вину за развал Союза. Неужели история повторяется?

Я знаю, что молодые соратники Воронина искренне уважают и любят своего наставника и «подставили» его не со зла. Бывает, что слепая сыновья преданность вредит отцу. «Детям президента», как их именовали недоброжелатели в период пребывания коммунистов у власти, надо взглянуть правде в глаза. Если ПКРМ без Воронина рухнет, то грош ей цена, и нет никакого смысла длить агонию. Большинство наблюдателей не разделяют апокалипсических страхов младокоммунистов. Экспертное сообщество уверено в жизнеспособности крупнейшей партии страны и призывает молодое крыло руководства коммунистов перестать прятаться за папину спину.

Сочувствующие ПКРМ политологи единодушно считают, что в сложившейся ситуации Воронин должен пойти против воли партийного окружения. Ему необходимо передать управление своим детищем новому лидеру, который не ассоциируется в общественном сознании с негативными проявлениями воронинского режима, который будет способен привлечь к партии большее, чем сейчас, число успешных, образованных, молодых молдаван. Вполне возможно что, для недопущения ошибок авторитарного прошлого стоит избрать на должности лидера партии и кандидата в президенты разных людей.

Аналитики считают, что Владимир Николаевич ни в коем случае не должен вместе с уходом с поста партийного лидера покинуть политическую и общественную жизни страны. Коней на переправе не меняют. Оптимальной представляется позиция, условно говоря, отдыхающего бога. Этот статус, в частности, предоставляет должность почетного председателя партии, возможно дополненная ответственным постом в какой-либо солидной международной общественной организации. В предвыборном списке ПКРМ он обязательно должен фигурировать под первым номером.

Как это ни странно звучит, именно отход от активной политической работы позволит Воронину всесторонне использовать в интересах страны свой огромный национальный и международный авторитет. Вспомните, сколько людей в период перестройки проклинали М.С. Горбачева? А каким значительным уважением и в России и в мире он пользуется сейчас.

Как только народ убедится, что бывший лидер больше не дергает коммунистических политиков за веревочки, негативная фотопленка общественного сознания тут же отпечатается самым позитивным образом. Все плохое немедленно забудется, а воспоминания о многочисленных добрых делах Воронина-президента добавят коммунистам очков на предстоящих выборах.

СЛАВА ВОРОНИНУ!

История продолжается!