В.Ш. – В чем главное духовное своеобразие Карелии?

А.Г. – У нас сочетается христианство и язычество – причем в их довольно глубоких версиях. Сразу за выездом из Петрозаводска на Ялгубское шоссе, прямо в скале стоит старая церковь Сретения Господня, а всего минут 40 оттуда по берегу Онеги – языческое урочище Чертов стул. Утверждают даже, что оно чуть ли не аналог горы Брокен в Германии, то есть используется в Вальпургиеву ночь для ведьминских шабашей. Интересно, что туристский маршрут пролегает именно через церковь к Чертову стулу – этакая инициация, чтобы потом кое-кто не хватил…

Вообще в Карелии многочисленные церквушки и часовенки по деревням иногда уникально соседствуют с культовыми сейдами, лабиринтами, петроглифами …

– …и даже, кажется, энергетически взаимодействуют.

– Да, многие ранние христианские храмы вполне сознательно ставились в языческих «местах силы». Возможно, изначальной целью было «вытеснить» их духовное влияние, но впоследствии все оказалось гораздо сложнее…

– Возникнет ли на этой основе северный духовный синтез, который стал бы адекватным ответом на нынешнюю экспансию южных религий?

– Под этой экспансией сегодня чаще всего понимается исламская. Но, кстати, в твоей книге мне понравилось то, что сказано о раннем христианстве – которое было совсем не похоже на нынешнее «позднее». Это же наверное касается и всех религий. В какой-то момент откуда-то появляются солидные длиннобородые персонажи, упертые в букву, догматики и фетишисты, и дух из этой религии исчезает. Они начинают называть свободный духовный поиск «ересью», а без него религия теряет свои тонкие смыслы, стремительно ветшает и в конце концов от нее остается пустая мертвая оболочка.

За мою бытность на посту Магистра Северной Луны передо мной прошло много представителей разных религий и эзотерических концепций, общение с которыми порой вызывало состояние безысходной скуки. И лишь когда наша организация пополнилась молодыми ищущими умами, я осознал что именно с ними можно двигаться куда-то в будущее, открылись новые горизонты…

– Молодость вообще-то это не физический возраст, а энергетика…

– Да я и себя не воспринимаю, как этакого длиннобородого «настоятеля»! Мне интересны их живые импульсы поиска, интуиции, которые могут вдруг возникнуть совершенно спонтанно. Причем, если нам хочется, мы можем побыть сегодня, допустим, панками, завтра приглянется какая-то деталь тайной биографии Адольфа Гитлера, потом заинтересуемся шаманскими психотехниками, уйдем в экспедицию по сейдам, а через несколько дней увидим себя возлежащими на платоновском пиру… Ничего нельзя сходу «отрицать» – старик Юнг прав: все, что было в истории, оседает в нашем подсознании в виде архетипов, и мы можем воспроизвести любой из них, если у нас возникнет такая потребность.

– А вот старик Генон ругал Юнга за склонность к «подсознанию», и противопоставлял этому «сверхсознание»…

– Если подсознание – это некий накопленный человечеством опыт, то сверхсознание – это творческие импульсы, идущие откуда-то свыше, озарения – и ты вдруг берешь ручку или кисть, или настраиваешь гитару... Обычно это легко совмещается.

– Да, меня приятно удивило, что в отличие от московских и питерских «эзотерических салонов» наиболее частыми гостями «Луны» является именно молодая арт-публика – музыканты, поэты, художники…

– Я вообще считаю, что это именно та социальная группа, в которой созревают проекты будущего – в отличие от всяких политиков, экономистов и прочих рациональных «одномерных людей». Их не поразишь какими-то там «дозорами», от всяких «рот» и «бригад» будут просто плеваться, они куда охотнее смотрят то, что называется «иным кино», они экспериментаторы по жизни – в музыке, литературе и во многом другом.

– Но сейчас эксперименты вроде не в моде. В обществе вновь доминирует склонность к «правильному порядку», фарисейскому морализму и прочий отстой…

– Интересно, что это доминирует с обеих сторон, которые внешне якобы противостоят – у нынешней имперской «вертикали» и у радикальных мусульман. Последние, к примеру, обвиняют сейчас северную Европу во всех смертных грехах – но давайте глубже взглянем на тот же самый ислам. Знаменитый фильм Пазолини «Арабские ночи», снятый по мотивам классики исламского фольклора – «Тысячи и одной ночи», круче многих мечтаний самых радикальных европейских либертариев… Эти «фундаменталисты» просто забыли свою собственную традицию.

– Наша, северная традиция эстетически все же несколько иная... Может ли, по-твоему, она воскреснуть?

– Не надо представлять это «воскресение» как некий одномоментный процесс. Оно уже идет – по тем духовным исканиям вне официальных «форматов» у нашей публики, в ее собственном творчестве.

– У вас на сайте сказано о том, что «Северная Луна» – «организация нордически-молодежной направленности» – поясни?

– Сложно сформулировать словами… здесь присутствуют такие понятия, которые неадекватно понимаются нынешним политкорректным обществом, и могут его шокировать. Да нам и не нужно это обозначать словесно – взаимопонимание иногда устанавливается с полувзгляда…

– Как там у Цоя: «Нам не нужно все это, чтобы друг друга понять».

– Я за свободный Север. Но «свободный» не в банальном и мелком смысле нынешней политики. Моим политическим идеалом является Новгородская Республика, откуда реально путешествовали в земной рай. Настоящая свобода придет, когда здесь пробудятся собственные мифы. Ведь Карелия, к примеру, это живая земля мифов, которые не вмещаются в мертвые «академические» рамки. И мифы – это не только и не столько «прошлое» – они возникают здесь и сейчас…