«БРАТ КОСМОС»Беседа Светланы Гаврилиной и Вадима Штепы с Борисом Гребенщиковым о времени и пространстве О ГЛУБИНЕ АКВАРИУМА
Вадим: Как объяснить тот факт, что с советских времен и поныне АКВАРИУМ остается своего рода "барометром" культурной ситуации и общественных настроений? БГ: Мне это и самому интересно! Но специально такое положение не создавалось, это невозможно. Я просто пою о том, что чувствую - а оказывается, так чувствую далеко не я один… Может, мы задаем некую шкалу ценностей, какие-то более долговременные ориентиры. Дело в том, что в человечестве - по крайней мере в той его части, где мы обитаем, а именно в культуре, что ни говорите, западной - популярная музыка сейчас заняла место религии. Рок- и поп-концерты вызывают к себе то же самое отношение - поклонение и восторг - какое в древние времена окружало шаманов и жрецов. Но не стоит забывать одного. Музыка, в отличие от религии, не способна дать приемлемой модели поведения на всю жизнь. И сегодня, в канун 30-летия АКВАРИУМА, мы это осознали. Теперь пытаемся привести людей, слушающих нас, к более глубокому выбору. Как известно со слов самого Гребенщикова, группа АКВАРИУМ так называется из соображений космического характера, и доказательство этому можно найти в ряде астрологических трактатов, а также см. Лунь Си Кун "Непроверенные Старые Записи о Чае и Вишневом Вине", Hermetius Zmey Coschck "Ad Infinitum", "И Цзин", Дхаммапада и Воробьиная книга. Самым любимым блюдом Гребенщиков называет китайский чай, а своим хобби - писание музыки. Когда он дома, час-другой проводит в интернете, отвечая на письма, скачивая музыку и разбираясь в новостях (в основном, культуры). С поклонниками в чате никогда не общается. Образование - Ленинградский государственный университет, прикладная математика. Учился, говорит, хорошо. Вадим: Кстати, о выборе. Вас уже, видимо, достали вопросами о вашем "выборе" между христианством и буддизмом. Но хотелось бы поставить вопрос иначе и глубже: а сохранят ли, по-вашему, свою духовную самобытность вообще все "мировые религии" в условиях глобализации, когда многое становится одинаковым? БГ: На самом деле, все настоящее всегда остается современным, здесь дело лишь за нашей способностью видеть это. Светлана: А как продвигается ваш проект по сбору информации о чудотворных иконах? БГ: Уже почти готова большая книга, с их описанием, иллюстрациями. Думаем о том, как ее правильнее издать. Согласитесь, что делать это под лейблом АКВАРИУМА вряд ли было бы уместно. Все-таки я достаточно спорная фигура для церковных деятелей. Но если этот проект покажется им полезным - они заинтересуются сами. Среди православного священства есть немало людей, с которыми я хорошо нахожу контакт и которых очень уважаю. Можно сказать, что все религии описывают один и тот же мир и дают
одни
и те же заповеди. Другими словами, каждая из них говорит одно и то
же на языке определенной культуры. Я верю в ТО, что все религии сообщают
нам, и догадываюсь, что ЭТО - правда.
БАНДИТ НЕ РОМАНТИЧНЕЕ КОМСОРГА
БГ: Ну, знаете, еще во времена фараона Рамзеса жаловались на "плохую" молодежь. Это общее место, правда? Когда мы начинали - мы были партизанами, образно выражаясь, и пускали под откос поезда. И был опыт. Когда мне было 16 лет - мне не нравилось все в тогдашней жизни. И прежде всего самое страшное - тот быт, с той едой, с той одеждой, с теми способами работать и проводить свободное время. Надо сказать, что и сейчас мне не нравится быт сверстников моих детей. Бандит, понимаете, ничуть не более романтическая профессия, чем комсомольский работник. Так что можно те же "поезда" пускать под откос, и достаточно взглянуть на посетителей наших концертов, чтобы увидеть - нам грех жаловаться на отсутствие молодой аудитории. А что касается разного рода новых "штук" - мы и с электронными игрушками в музыке охотно работаем, в новом альбоме "Сестра Хаос" много таких опытов. А что касается Опыта по большому счету - еще тогда, десятилетия назад, я доказал себе, и возможно другим, что можно жить интересно, захватывающе - и это может быть твоей профессией, средством к существованию. Моя "карьера" кончилась в 1980 году, когда я был за участие в Тбилисском фестивале изгнан с работы и из комсомола. С тех пор я свободный человек, занимаюсь тем, что мне нравится, и получаю от этого удовольствие. Больше этого - только полное просветление. Вадим: "Сестра Хаос"… Это символ вашего восприятия нынешней реальности? БГ: Наверное, да. Во всяком случае, альбом совершенно не похож на все сделанное нами прежде. Вот услышите. Вадим: Он более "радикальный"? БГ: Настолько, насколько стал "радикален" окружающий нас мир.
"ПЕСКИ ПЕТЕРБУРГА"
БГ: О, это странный город, бесконечно болезненный. Я заметил какое-то интересное место на московско-питерской трассе, где с приближением к нашему городу все краски как будто блекнут, исчезают… Светлана: И в самом городе есть такие "пятна" - лично для меня кое-где на Малой Охте… БГ: На Малой Охте, да, есть ужасные места - бр-р… как будто высасываются все эти краски, и город, как бы в порядке излечения и компенсации, требует огромных энергетических затрат. И постоянно притягивает многих творческих людей - они как будто пытаются его исцелить. И мы, несмотря на все свои странствия, остаемся здесь. Светлана: А на остальном российском пространстве нашли ли вы какие-либо особые, "энергетические" точки, где лучше всего дышится, поется? БГ: Труднее сказать, где таких "точек" нет. Везде своя уникальная аура, своя уникальная публика. Но мне наверное, ближе всего Волга, старинные русские города и Север. Архангельск, Мурманск… Вадим: А Петрозаводск? БГ: Петрозаводск меня удивляет. Здесь не просто легко петь. Здесь
хорошо писать песни. Мы бываем там довольно часто и никогда не надоедает.
Наверное, Петр ошибся - столицу следовало бы основать там… Но есть
и ужасные, мертвые города, хотя там и живут люди. Города, убитые советской
индустрией. Таким мне показался Братск, например.
"НЕ ДЛЯ ПРОДАЖИ МОСКВЕ"
БГ: Где бы я не бывал в России, я всегда бросаю клич - ребята, давайте жить в России без Москвы! Давайте культурно от нее дистанцируемся и создадим движение, которое так и назовем - "Россия без Москвы". Не надо плясать под их дудку, московская дудка одна - это доллар, свернутый в трубочку. Надо оставаться самими собой и заниматься творчеством - в Саратове, во Владивостоке… Только так повсюду можно создать нормальную жизнь, а не бесконечное "выживание". Несмотря на всех этих "телепузиков", наблюдаемых ежедневно, надо оставаться естественными. Не падать духом. У них там вообще не было музыки с тех пор, как умерли ЗВУКИ МУ - те, кто был своеобразен… Вадим: Не кажется ли вам, что в перспективе Москва может оказаться таким же "Старым Светом" для России, каким когда-то стала Европа для Запада? БГ: Все возможно. Уже сейчас многим крайне тесны мелкие "форматы" московского шоу-бизнеса. Однако не нужно торопить события. "И-Цзин", древняя китайская "Книга Перемен", учит нас простой истине - перемены всегда происходят вовремя, тогда, когда они и должны произойти. Причем происходят они сами по себе. Главное - понять, что на самом деле все уже изменилось, просто пока еще это не для всех очевидно… Светлана: Интересно, вы голосуете когда-нибудь за кого-нибудь? БГ: Пару раз случилась со мной такая анафема. Только вот не помню, за кого голосовал, право слово. И ни на каких предвыборных концертах не пою - меня просто никому не придет в голову позвать, знают, что откажу. В том, что касается политики - я конфуцианец. Считаю, что правитель, о котором народ только и знает, что он есть, знает, как его зовут - это воистину хороший правитель… Вадим: Хотя вашу новую песню "500" уже где-то в прессе назвали "возвращением социального рока"... БГ: "Социальный рок" - это фикция, существовавшая только на телевидении, а так его не было никогда. Кому-то просто нравилось выглядеть "смелым" перед девушками… Достаточно было, извините, прокричать, как мы х…о живем, и вот вам "социальный рок". Где все эти "борцы" сейчас? Вы поминали попсу, еще что-то. Это ничем не отличается. То, что сейчас звучит по радио и как это делается - это же кошмар. Такая натужная чувственность и ни тени мысли... Светлана: Однако и вы довольно критичны… А кого-нибудь могли бы похвалить? БГ: Мне нравится то, что в последнее время делает Саша Васильев, СПЛИН. Удивительная поэзия и чувство ритма. Он очень вырос за последнее время. Светлана: На продающихся у нас дисках и кассетах написано "Не для продажи в Москве". Может, так и озаглавим нашу беседу? БГ: Ну зачем лишать их и этой радости? Пусть наша музыка
звучит и там. Лучше тогда так: "Не для продажи Москве" - это будет понятно?
Из архива "Невского времени" (26.10.96)- Каждый человек может сделать так, чтобы стать известным, - заметил Борис Борисович и, не желая быть голословным, перечислил стартовые составляющие: - Можно легко переплюнуть меня по знаменитости! Для этого нужно: а) странно одеться; б) странно себя вести; в) давать громкие интервью; г) совершать какие-то нездоровые, антиобщественные поступки... Все! Через полгода - всенародная слава. - Вы сами следовали этому рецепту в начале сценической карьеры? - Нет, тогда достаточно было оставаться собой, чтобы вокруг тебя уже создавалась слава Робин Гуда и тебя преследовали со страшной силой. - Значит "громкие интервью" для достижения успеха вам не понадобились? - Подобно тому, как "поэт в России больше, чем поэт", - мы здесь больше, чем музыканты. Мы людям почему-то нужны. И у меня есть мои личные догадки, почему... Все очень просто: за всю историю существования АКВАРИУМА мы ни разу в жизни не сделали ничего специального, "чтобы понравиться". Если мы поем песню, то можно быть уверенными, что она написана не по просьбе дяди из четвертого ряда с радиотелефоном. И не потому, что так решил худсовет. Для меня самым важным остается то, что я сам чувствую: вот это нужно петь сегодня. И думаю, что секрет грандиозной популярности АКВАРИУМА в том, что мы себе, своему внутреннему компасу то есть, не изменяли никогда. - Чем вы объясняете то, что сегодня ваша аудитория "чудовищно" помолодела? - Мне всегда это казалось странным. Но мне кажется, что это объяснять незачем. Вероятно, им (тинейджерам) нравится наша музыка. Потому, что мы поем о таких вещах, которые никак не меняются: поколения меняются - а некоторые ощущения и чувства нет. ...Проблема в том, что музыканту интереснее быть не там, где ему платят, а там, где он больше нужен. Есть возможность заключить контракты и ездить по всему миру. Но в этом нет необходимости. - ?? - Представлять собой изолированный островок русской культуры где-то в чужих краях не имеет смысла. Потому что здесь, в России, огромное количество людей ходят на концерты и покупают пластинки. Сегодня, когда я хочу вырваться на месяц в Лондон, Непал, Индию, мне говорят: "Извини, дорогой, у тебя гастроли - Воронеж, Тула, Пермь, вся Сибирь, Волга..." Они же звонят, ждут и просят, чтобы мы приехали. Значит - мы нужны! Вот вопрос: кем быть - музыкантом, который играет "русскую музыку" на Западе, или кем-то, кто действительно нужен...
|